Кровь драконов
Шрифт:
– Ох, Рапскаль! – тихо воскликнула расстроенная – Сильве.
Рэйну показалось, что ее услышал только он. Ему вспомнился его отец, потонувший в воспоминаниях в Трехоге, – мужчина, который уже никогда не стал собой и напрочь забыл собственную жену и детей.
Однако Кейз громко воскликнул, заглушая остальных:
– Город, полный женщин! – Он ухмыльнулся Бокстеру и добавил: – Теллатор, а что ты можешь нам рассказать про благодарных женщин?
– Сельден! Пора просыпаться! Тебе нужно попить и –
Он открыл глаза. В комнату лился полуденный свет. Розы в кадках, расставленных на балконе, уже развернули листья, а забирающийся в комнату ветерок был ласковым и теплым. Словно в ответ на приход весны, Кассим сбросила свое светлое покрывало с головы. Сельден даже не догадывался, что у нее такие длинные волосы. Она их распустила, и теперь они водопадом спадали ей на спину. Ее простое одеяние было бледно-розовым, а кушак – белым. На ее ножках красовались легкие туфельки. Она склонилась к его постели и похлопывала по руке, чтобы разбудить. На низком прикроватном столике стоял заставленный тарелками поднос.
– Ты похожа на воплощение весны, – пробормотал он сонно, и ее щеки ярко вспыхнули.
– Тебе надо проснуться и поесть, – повторила она.
Он приподнялся на локтях – и комната закружилась. Он уронил голову обратно на подушку.
– Сегодня?
– К сожалению, да. Надо, чтобы ты поел и снова поспал перед тем, как за тобой придут.
Он вздохнул. Теперь уже обе его руки были до локтей – обмотаны аккуратными белыми бинтами. Однако он прекрасно знал, как они выглядят. Их покрывали иссиня-черные – пятна.
– Один из лекарей предложил сделать мне разрез на шее. Другие принялись возражать, дескать, они не сумеют потом остановить кровь.
Она резко встала и, отойдя к балкону, стала смотреть в – окно.
– Тебе надо поесть, – повторила она безнадежно в третий раз.
Вдали зазвучали трубы.
– Кассим! Боюсь, что я к тебе не вернусь. Или если и вернусь, то не приду в себя.
– Я боюсь того же, – отозвалась она сдавленным голосом. – Но я уже приготовилась. – Она указала на свою одежду и на распахнутое окно. – Я составила свой простенький план. Когда тебя заберут, я буду ждать на балконе. Если они придут к моим дверям злые, я выпрыгну раньше, чем меня успеют схватить. Если тебя принесут обратно, но я буду считать, что ты не сможешь очнуться…
– Забери меня с собой, – негромко попросил он. – Не могу представить себе ничего страшнее, чем очнуться здесь и обнаружить, что тебя нет.
Она кивнула.
– Как пожелаешь, – едва слышно проговорила она. – Выпрямившись, она добавила: – А сейчас поешь, пожалуйста.
– Я не хочу чувствовать рот этого развратного старика на своем горле.
Она направилась обратно к нему. Слова Сельдена заставили ее зажмуриться и в ужасе отпрянуть от юноши. Судорожно вздохнув, она посоветовала:
– Съешь хоть что-нибудь.
– Нет смысла. Если мне придется покончить с собой, я предпочту сделать это до того, как мне перережут горло и он
– Сельден…
– Но, может, ты согласишься пообедать со мной? Давай в последний раз поедим вместе, Кассим?
Она взяла поднос и перенесла его на низкий столик, стоявший на балконе.
– Ты не против того, чтобы сидеть на полу? – спросила она у него невероятно спокойным тоном. – Если нас прервут, если они придут раньше обычного…
– …то мы сможем улизнуть. Отличная мысль.
Сельден поднял голову – и теперь мир начал кружиться вокруг него. Кассим вернулась, чтобы помочь ему встать. Она его не торопила. Они осторожно пересекли комнату: ноги Сельдена подгибались на каждом шагу. Руки и запястья ужасно болели. Он был рад опуститься на пол. Кассим быстро принесла подушки, чтобы он смог на них откинуться, и закутала юношу пледом. На улице царила весна, но его бил – озноб.
– Приятно чувствовать себя живым, – произнес он.
Она улыбнулась и укоризненно покачала головой:
– Ты говоришь бессмыслицу. И в то же время в ней не-мало смысла. Сельден Вестрит, воспитанный Хупрусами, ты первый мужчина, с которым я разговариваю. Ты это – знаешь?
Он с трудом подтянул подушку к себе.
– Не могу поверить. Ведь у тебя были братья. Отец. Три мужа. Как же так, Кассим?
Она пожала плечами:
– Мое положение означало, что ко мне с детства не подпускали мужчин. Я присутствовала на официальных обедах и обменивалась с ними вежливыми фразами. Мои женихи обхаживали моего отца, а не меня. А когда меня вручали моим мужьям, у них не было желания со мной общаться. Я даже не была источником удовольствий, потому что у них имелись гораздо более умелые женщины. Передо мной стояла лишь одна задача – родить ребенка, в котором моя кровь соединилась бы с их кровью.
– А сейчас их нет в живых.
Она немного рассказывала ему о своем прошлом, но он никогда не задавал ей вопросов. Кассим встретилась с ним взглядом.
– Первый умер случайно, – вымолвила Кассим и налила им обоим вина, а потом сняла крышку с крутобокой миски. Из нее пошел аромат наваристого говяжьего бульона. Она разделила его на две порции. – По-твоему, я гадкая? – спросила она.
– Вовсе нет, – возразил он. – Прежде я действительно мечтал убить своих тюремщиков. Были моменты, когда я рвался в цепях и прикончил бы любого из зевак, до которого смог дотянуться. Чем мы друг от друга отличаемся?
Она улыбнулась.
– Тем, что я действовала результативнее тебя? – предположила она. Приподняв край салфетки, она открыла теплый хлеб. А снимая крышку с фарфоровой тарелочки, Кассим добавила: – Смотри, какое масло желтое! Наверное, коров перевели на новое пастбище.
Горны затрубили вновь – уже тревожнее. Сельден и Кассим одновременно вздрогнули и стали смотреть на город. Вдали откликнулись другие сигнальщики. Сельден поежился.
– Что это? – спросил он.
Кассим развела руками.