Кровь драконов
Шрифт:
Когда «Смоляной» причалил, она увидела с берега Лефтрина, крикнула ему слова приветствия – и прочла по его лицу все, что ей хотелось услышать. Он осмотрелся, явно разрываясь между долгом и желанием, и она внезапно поняла, что не хотела бы требовать от него подобного выбора. Сейчас ему следовало думать только о живом корабле, а не о том, как провести ее на борт, где она будет его отвлекать.
Она вспомнила, как голос Старшей Малты разрешил дилемму.
– Элис? Элис Финбок?
Она была поражена тем, что Старшие сочли нужным посетить Кельсингру. Однако эти чувства исчезли, как только она хорошенько рассмотрела измученную женщину и худого как скелет младенца. После этого ее наполнили совершенно иные эмоции.
А ей и Лефтрину слова не нужны. Это стало чем-то совершенно новым: мужчина заранее угадывал ее поступки и выказывал молчаливую готовность ее ждать. Элис невольно улыбнулась. Она больше ждать не желает!
Элис поднялась на пологий холм и залюбовалась береговой линией. Перед ней развернулась панорама, похожая на сцену из джамелийского кукольного театра. Хранители позаимствовали у города световые шарики на привязях, украшавшие самые изысканные сады Кельсингры. Сферы сияли золотым и алым, рисуя цветные круги на быстрой воде. Элис потрясенно застыла: никогда прежде она не видела ничего подобного. Теплый свет отразился от палубы «Смоляного» и, постепенно тускнея, образовал ореол вокруг корабля, выхватывая его из черной ночи. Люди продолжали сновать темными силуэтами. Члены команды перекликались, и звук гулко разносился повсюду. Низкорослый крепыш Сварг шел по палубе – не без грации, что в целом не было характерно для человека такого сложения. Спустя мгновение Элис поняла, что просто успела привыкнуть к стройным фигурам хранителей. Обычные люди казались ей странными.
Сооруженный на скорую руку треножник помогал поднимать и переносить ящики с палубы на примитивный причал, где мужчины с кряхтеньем и руганью их подхватывали и опускали на настил. Элис различила Карсона, Лектера… а потом заметила Седрика среди тех, кто перетаскивал ящики с причала на берег. Алум тоже был здесь: он работал в паре с Татсом – и она заподозрила, что знает, почему он вызвался помогать.
Когда ящики спускали с причала, их грузили на тачки и перемещали во временный склад. Работа шла ритмично и организованно, команды действовали согласованно, словно в отрепетированном танце.
Элис увидела Тимару: девушка трудилась, не покладая рук, как и Нортель. Внезапно Татс закричал Дэвви, чтобы тот подошел и помог ему с последним ящиком, который ему не удавалось сдвинуть. Элис вдруг задумалась о том, когда в последний раз какой-нибудь корабль выгружал привезенные в Кельсингру припасы. Каким был речной порт в дни Старших? Что за опрометчивая мысль! Она ощутила кружащее голову мгновение двойного зрения и узрела сложную систему причалов и десятка два пришвартованных кораблей. Фонари на высоких столбах ярко освещали раскрашенные суда, по пристани сновали горожане и моряки. Некоторые из людей, судя по одежде и высокому росту, принадлежали к Старшим, а другие, несомненно, являлись чужаками. На них были широкополые шляпы и меховые одеяния. Элис заморгала и прищурилась, усилием воли возвращаясь в настоящее. Старшие поблекли, корабли превратились в туман, и только «Смоляной» остался на якоре, борясь с мощным течением.
– Все, ребята! – крикнул Хеннесси, когда четыре ящика в сетке со стуком грохнулись на доски причала. Команда «Смоляного» и хранители радостно завопили. – Надо еще поставить груз под крышу, короче, не думайте, что работа закончена! – напомнил им помощник капитана.
Элис вынуждена была с ним согласиться. Она удивилась количеству привезенных запасов. Какое богатство! Ящики и бочки выстроились рядами на улице, пока хранители затаскивали их на склады. Однако она вспомнила о том, как много
Сколько еще нужно сделать, какой долгий путь предстоит, чтобы Кельсингра стала настоящим, живым городом! Им нужны зерно для посевов, лошади и плуги, чтобы вспахать поля… Но самым сложным было то, что хранителям надо научиться самим себя обеспечивать. Сыновья и дочери охотников и собирателей, купцов и торговцев, бывшие жители города, которые никогда не могли себя прокормить, – привыкнут ли они разводить скот, возделывать сады?
И даже если смогут, достаточно ли их для того, чтобы справляться с хозяйством? Соотношение мужчин и женщин также вызывало тревогу, причем с самого начала.
Она решительно отогнала от себя назойливые мысли. Хватит. Сегодняшний вечер целиком принадлежит ей – наконец-то! Она спустилась с холма, пробралась мимо ящиков и бочек и вышла на причал.
– Смотрите под ноги! – предостерег ее Карсон, широко улыбаясь. – Мы устроили бревнам настоящее испытание, и некоторые потрескались. Вот вам очередная проблема строительства из свежей древесины.
– Я буду осторожна, – пообещала ему Элис.
Разгруженный «Смоляной» колыхался на воде, и натянутые канаты якорей негромко гудели песню бдительности. Элис бросила взгляд на сколоченные на скорую руку сходни, крутые и шаткие. Нет. Она не будет просить помощи. Подошвы магической обуви неожиданно прочно сцеплялись с мокрым деревом, но не успела она сделать и трех шагов, как к ней спрыгнул Лефтрин. Не обращая внимания на предательски скользкую поверхность, он сжал ее в объятиях, отрывая от досок. Царапая ей щеку отросшей щетиной, он прошептал Элис на ухо:
– Мне не хватало тебя так, как не хватало бы воздуха, чтобы дышать. Я не смогу с тобой расстаться. Я просто не способен на это, моя госпожа.
– Тебе и не понадобится! – пообещала она, чтобы тут же ахнуть и потребовать: – Пусти меня, пока мы оба не свалились за борт!
– Исключено!
Держа ее на руках с легкостью, словно она была маленьким ребенком, Лефтрин преодолел сходни, оказавшись на палубе «Смоляного». Он поставил ее на ноги, но не выпустил из объятий. Его близость согрела ее тело и душу. Возможно, пребывание в городе Старших повысило ее чувствительность: она ощутила приветствие «Смоляного» как ласковую волну, поднявшуюся с того места, где ее ноги касались палубы, и затопившую ее целиком.
– Потрясающе! – прошептала она Лефтрину и, чуть приподняв голову, спросила: – А как мне дать ему знать, что это взаимно?
– Он знает, можешь не сомневаться. Так же, как и я.
Она вдохнула его запах. Пахло не туалетной водой, как от Геста, а как от мужчины, который работал весь день напролет. Его руки крепко прижимали ее к груди. Она уступила же-ланию, которое пробудилось в ней, и подняла лицо для по-целуя.
– Кэп! Капитан Лефтрин!
– Что еще?!
Его рык был скорее повелительным, чем вопросительным. Элис повернула голову и увидела, как Скелли прячет ухмылку. Ее волосы были аккуратно расчесаны и блестели, и она сменила брюки и тунику на цветастую юбку и бледно-желтую блузку. Элис решила, что молодая морячка выглядит непривычно женственно.
– Все убрано. Помощник сказал, что у него для меня нет никаких поручений. Мне будет позволено сойти на берег?
Лефтрин выпрямился.
– Скелли. Как твой капитан я даю тебе увольнение на ночь. Но ты должна вернуться к рассвету, чтобы помочь перевести «Смоляного» на тот берег. Если опоздаешь, то не видеть тебе города целый месяц. Договорились?
– Да, кэп. Я не опоздаю, обещаю.
Скелли крутанулась на месте, но капитан предупреждающе кашлянул. Она застыла как вкопанная.