Кровь фей
Шрифт:
— Да ничего! — Беатия тут же оказалась рядом и протянула Карисене кружевной платок. — Но мы не можем надолго остаться и, эээ, воспользоваться вашим гостеприимством…
— Почему? — Карисена шумно высморкалась в платок.
— Потому что хотим полететь в Школу Алой Звезды, — спокойно ответил Лэннери. — Вслед за черномагом. Я поклялся, что уничтожу его, а Беатия хочет мне помочь.
Карисена в изумлении уставилась на него:
— И вы думаете, что сможете его догнать? Видели ту тварь, на которой он улетел?
— Даже если не догоним, в Школе Алой Звезды
— О да, — прошептала Беатия, снова садясь рядом, — отомстим.
— А вы не боитесь погибнуть? — Карисена комкала в руках платок и переводила взгляд своих узких тёмных глаз с одного на другую. — Ведь тогда Белая Звезда расколется, и утро превратится в ночь.
«Моозза ещё не умерла», — хотел напомнить Лэннери, но промолчал, думая о том, что феи Золотой Звезды и со своей-то Наставницей, судя по всему, распрощались, не чая увидеть её живой.
— Не боимся, — отозвалась вместо него Беатия.
Карисена развела руками:
— Ну что ж, не смею вам мешать! Если вы сумеете вызнать имя черномага, ослабить его и уничтожить, весь мир станет рукоплескать вам!
— Кое-что я уже вызнал, — Лэннери воскресил в памяти последние слова самонадеянного врага. — Он похищает Наставниц, думая, что они приведут его к Хранительнице.
И Беатия, и Карисена округлили глаза.
— Но ведь ни одна живая душа не знает, где она живёт, — наконец, сказала последняя. — Иногда от неё прилетают серые голуби, но все попытки проследить за ними ещё ничем хорошим не заканчивались.
— Это как? — заинтригованно прозвучал голос Беатии.
— Ну, как, — с интонациями Торнстеда произнесла Карисена. — Все феи, которые пытались это сделать, либо заблудились и потом ничего не помнили, либо падали без чувств после двух-трёх коротких полётов. Хранительница, должно быть, наложила чары на своих голубей, чтобы никто не мог за ними проследить. А то и черномаг легко бы до неё добрался. И если он доберётся, если убьёт Хранительницу…
— …страшно представить, что будет с миром и со временем, верно? — Беатия поёжилась.
— Мы не дадим ему этого сделать, — твёрдо сказал Лэннери. — Я обещаю.
— Хорошо, — ему показалось, что Карисена хотела улыбнуться, не смогла. — А теперь оставим разговоры и займёмся твоей раной.
Она несколько раз прочитала заклинание, и Лэннери почувствовал, как тёплая волна облегчения расходится по крылу. Он поблагодарил Карисену.
— Вы же пострадали из-за нас, — отмахнулась фея Золотой Звезды. — Это я должна благодарить вас за помощь! Я видела, как ты, — она слегка улыбнулась Беатии, — расправилась с пятью маа-змеями!
Беатия засветилась от гордости.
— Чуть не забыл, — спохватился Лэннери, когда Карисена уже летела к двери. Она оглянулась, вопросительно приподняв брови:
— Что такое?
— У вас остался настой белокорня? — вопросом на вопрос ответил юный фей.
Карисена помедлила и кивнула.
— И вы его пьёте?
— Только
— Соберите все сосуды с этим проклятым настоем и вылейте их, а сам белокорень сожгите в пламени. Это мой вам дружеский совет!
Карисена замерла на пороге, под утренним светом, льющимся из окна, потом вылетела и закрыла за собой дверь.
— Надо было ей объяснить, — Беатия зевнула и положила голову к Лэннери на плечо. — Как ты себя чувствуешь, непримиримый борец с черномагом?
— Лучше, чем он бы того хотел, — ухмыльнулся Лэннери. Напряжение спало, и юный фей чувствовал себя не так скверно, как раньше, даже несмотря на неудачу и гибель шести фей Школы Золотой Звезды. Цель добраться до черномага и его тайной цели никуда не делась; были союзники и появился план действий.
И пусть восторжествует Справедливость!
Глава XXI
«Черномаги. Описание магии их скверной, молитв, коими с ними бороться надобно, и злодейств черномагических. Юным девам надлежит немедля отвернуть свои взоры и вернуть свиток на полку, ибо читать им про лиходейства черномагические запретно…»
Лэннери хмыкнул, как наяву представив себе, с каким удовольствием одна знакомая ему «юная дева» открыла бы этот свиток. А дойди она до того места, где описывались омерзительные черномагические ритуалы, её голубые глаза заблестели бы от возбуждения. Да, автор высокопарных строк ничего не понимал в юных девах! Впрочем, он имел в виду людей, а не фей, так что ему простительно.
Стол перед Лэннери был весь завален свитками с нижних полок, но ничего интересного он из них не почерпнул. В конце концов, отчаявшись найти сведения о конкретном черномаге, Лэннери взялся за свиток, написанный подозрительными чернилами, похожими на подсохшую кровь. Возможно, здесь есть описание какого-то ритуала, который черномаг мог бы проделать с Наставницами, или упоминания о слабостях черномагов, которые станут «зацепками» для Лэннери.
В окно лился свет Золотой Звезды, потрескавшейся ровно наполовину, но всё ещё яркой и могущественной. Крыло Лэннери заживало, и он чувствовал себя неплохо, даже сумел пару раз взлететь. Правда, Карисена строго-настрого запрещала ему утомлять повреждённое крыло, повторяя:
«Ты же хочешь исцелиться и отомстить черномагу!»
Что ж, он очень хотел.
Рядом со свитками стоял наполовину съеденный сайкум на блюде, но Лэннери не сомневался, что после чтения свитка о черномагах у него начисто пропадёт аппетит, и решил оставить сайкум Беатии. Она улетела вместе с феями Золотой Звезды к рейгеле Илетте Норсальской, а перед этим поесть не успела. Лэннери возвращал Беатии её же заботу, не желая выглядеть феем, который умеет только принимать её.
«Итак, читающий эти строки, да не столкнёшься ты с черномагами вовек, но коли доведётся увидеть их, запоминай: черномаги суть нечисть в облике человеческом. А против всякой нечисти потребна молитва. Мудрецы спасаются святой молитвой от всякого зла…»