Кровь фей
Шрифт:
Вот свиток, пожелтевший от старости, готовый рассыпаться прямо в руках. Юный фей осторожно развернул его и стал читать, затаив дыхание — вдруг ему откроются новые тайны?
«Я, Зирандэл из высокого рода Эль-Рэ, пишу эти строки для своих потомков, которые, надеюсь, не посрамят предков. Моему роду довелось участвовать в войне против черномагов, и Злые Времена врезались в память так живо, что и сейчас, когда я стар и руки мои дрожат, я могу вспомнить каждый миг, каждого черномага, которому отрубил голову или вывалил мечом кишки. Алая Звезда светила мне и моим воинам, когда
Теперь, когда я стар, мы знаем его как черномага-нечисть, и его логово скрыто нечестивыми чарами. Тогда же это был человек — и лицо его ещё не стало чёрным, а по земле не полз хвост.
— Ты умрёшь, — сказал я черномагу и обнажил благородную сталь. Он засмеялся так, что кровь застыла в моих жилах, и пропел мерзким голосом, точно кривляющийся шут:
— Я-то нет! А вы точно умрёте, коль испытаньице не пройдёте!
Меня и всех воинов, собравшихся кинуться на черномага, окутал зловещий желтоватый туман. Мы еле видели друг друга, а черномаг и вовсе пропал. Все наши движения стали вязкими, будто мы не в тумане, а в сахарном сиропе! Я не мог понять, что происходит, но слышал крики и проклятья своих людей, а потом раздался леденящий смех черномага. Снова. Я крикнул, превозмогая страх:
— Покажись, трус! Ты не мужчина, если прячешься за магией!
Смех оборвался, но голос черномага не утратил дурашливых ноток:
— Как глупо, дружок! Как глупо прибегать к таким, я бы сказал, дешёвым приёмам. Ты ведь понимаешь, что мужчиной тебя делает вовсе не меч в твоей руке, а кое-что другое?
Я попытался двинуться вперёд, найти его, чтобы с хрустом вбить острие меча ему в зубы, прекратить болтовню навсегда. Бесполезно! А черномаг издевался:
— А уж о трусости помалкивал бы! Это ведь не я создал туман. Это ваш страх передо мной! Принюхайтесь — неужели не чувствуете вони?
Я невольно принюхался — и правда, клочья тумана как будто бы несли с собой запах вспотевшего, перепуганного человека.
— Я использую ваши слабости и играю на них, — донёсся голос черномага, а затем новый всплеск его смеха. Ярость ударила мне в голову, и я увидел, как туман немного рассеялся. Не может быть! Значит, если мы все перестанем бояться…
— Вы сможете сражаться! — воскликнул черномаг, словно прочитав мои мысли, и страх опять вернулся ко мне. Злодей мог читать мысли?! А одного из моих воинов страх скрутил так, что он стал задыхаться. Клочья тумана сгущались вокруг него, жёлтыми змеями заползали ему в рот и под кольчугу, обхватили его голову. Я рванулся вбок, чтобы помочь, и так велика была сила моей вернувшейся ярости, что туман вокруг рассеялся, лёг жидкими хлопьями к моим ногам. И всё равно я не успел!
Кэаль Справедливая, я видел, как треснул его череп, как изо рта вывалился язык, как выкатились белки глаз. И мой человек мёртвым упал на землю.
А глядя на это, другие испугались ещё больше. Я их и посейчас не виню — они славно бились с людьми, могли отразить любой удар меча из старой доброй стали, но перед магией испытывали страх и трепет. Почему же так сильно не боялся я, спросят мои потомки? Потому что думал прежде всего о своих людях, а не о себе.
Но я ничего не мог поделать. Видел, как клочья тумана обернулись скрюченными пальцами и вырвали глаза одному из моих людей, и по щекам его потекла кровь. Видел, как другой боец корчится на земле, и шею его обхватили жёлтые костлявые руки. Видел, как рыдал на коленях самый молодой из моих людей, но и его черномаг не пожалел: туман обернулся топором и отсёк несчастному ноги. Брызги крови долетели до меня, и я как будто очнулся. Понял, что надо не спасать своих людей, а убить черномага. Тогда и весь кошмар прекратится.
Я бросился туда, где фигура в сером плаще проступила сквозь туман, и взмахнул мечом. Со всей силы обрушил его на голову черномага. Раздался вопль, да такой страшный, что у меня зазвенело в ушах. Я обнаружил, что сижу на мокрой от дождя земле, черномаг пропал, а вокруг разбросаны изувеченные тела моих людей.
Это была моя первая и последняя встреча с черномагом-нечистью — таковым он стал, по слухам, спустя несколько лет. Я не смог остановить его, когда он только появился на Благословенных Островах, и никто не смог. Завещаю вам, сыновья высокого рода Эль-Рэ, бороться с нечистью и чёрной магией везде, где только увидите. И помните, что ваш гнев должен стать сильнее страха…»
Лэннери дочитал до этих строк и задумался, почему черномаг не пытался напустить туман страха на Школу Золотой Звезды. Неужели ни одна из фей его не боялась?
«Скорее на вас его чары так просто не подействуют, — сказала Айя, когда Лэннери задал ей этот вопрос. — Не забывай, что феи наделены звёздным даром и находятся под особой защитой Кэаль».
Лэннери нашёл это объяснение удовлетворительным. И дальше просматривал свитки, надеясь найти сведения о том, как черномаг сумел соединить свою кровь с кровью нечисти. К сожалению, этого не было. Лэннери отложил свитки и решил, что в Школе Алой Звезды отыщется всё, что ему нужно, а если нет — Алая Наставница поможет.
Так прошёл весь день и наступил вечер. Один раз заглянула Карисена, прочитала заклинание «Мей-ди-ора» над крылом Лэннери и удалилась. Когда Алая Звезда начала тускнеть и уступать место Чёрной, бесшумно открылась дверь библиотеки, и влетела Беатия. Отчего-то хмурая, с ожидаемыми, но совсем небольшими пятнами крови на помятом платье… и чуть припухшими губами. Будто совсем недавно с кем-то целовалась. Лэннери искоса наблюдал за ней — кидаться к нему в объятия она не спешила. Только зашла за спину и потрогала крыло.
— Как прошло ваше задание? — сдержанно поинтересовался Лэннери, хотя в голове у него крутился совсем другой вопрос. Погрубее.
— Замечательно, — вяло ответила Беатия. — Там был древесный великан…
На время Лэннери забыл о своих подозрениях и ревности:
— Опять?!
— И не только он. Много ящериц. Пока мы летели в Леирак, они высосали жизненную энергию из половины обитателей городка. Мне поручили защищать тех, кто уцелел, — Беатия сморщила нос. — Так что и в битве толком не поучаствовала! Ну, ничего, завтра у нас будет дело поинтереснее. Разведка!