Кровь и чернила

Медведев Михаил

Так они два часа смотрели всевозможные кулинарные шоу, пока Лаэрта не уснула, а Маша с надутыми щеками, состроив жуткую рожу, попёрлась к себе спать. Сказать, что она была зла на рыжую клетчатую мультяшку-сезама, значит, не сказать ничего.

Тем временем блестящая "Арахна-214" гордо шагала своими металлическими лапами по поляне, ведомая Шпатель по горячим следам похитителей телевизора.

– Итак, где они? – спросила девушка Шнурка, который возился с радарами.

– Только ты мне обещай, что

больше не будешь меня за моё достоинство кусать, а? – спросил Шнурок хвостатую шуруповёрточку.

– Ладно, обещаю, обещаю. – машинально ответила Шпатель. – Так вот, докладывай…

– Ближайшая к нам община дорби находится в Лесном Кимроне, что в трёх километрах отсюда. – сказал Шнурок. – Они наверняка убежали туда.

– Отлично. Побежали туда. – ответила Шпатель, и "Арахна-214" зашагала в сторону Лесного Кимрона, рассекая тьму фонарями и пугая их светом лягушек.

Два уцелевших в бою с Реалистами мультяшки-юберфогеля, Ганс и Шмидт, искали другую стаю, с которой можно будет заняться изведением "низших птиц" на новых угодьях внешне. Да, они были помешаны на истреблении неугодных птах, но у них хватало головы на плечах, чтобы понять, что возможное "жизненное пространство", которое могут занять эти "высшие птицы", строго ограничено и потому, когда над ними на толстом суку завис дятел, долбивший клювом ствол старого, но ещё не иссохшего дуба, юберфогели просто не обратили на него внимания, занятые совершенно другими вопросами.

– Как окрепнем, так сразу этот швайне птыц тюк-тюк! – сказал Шмидту Ганс.

– Кажется, нам капут… – ответил ему Шмидт, услышав гуденье "Арахны-214".

– ШАЙЗЕ!!! – завопил Ганс, и две птицы улетели аккурат в тот момент, как Шпатель занесла над ними одну из восьми ног своей стальной красавицы.

– О, майн готт… – сказал Шмидт, глядя на то, как "Арахна-214" пробивается сквозь лесную чащу…

Дорби не уйдут от мехи, хоть ты тресни!

Глава 16. Отпавшие

Тем временем выяснилось, что дорби искали далеко не только Шпатель, Шнурок и Карим, но и злейшие враги мультяшек – Реалисты, которые вновь обнаружили аномальную активность неподалёку от Калинова. На огромном мониторе в рубке демонстрировалась карта мира, на которой отмечались точками те места, в которые Реалисты должны были отправить свои войска во имя защиты человеческого вида. По прежнему горел крестик в точке возле Сан-Паулу, где Реалисты потерпели сокрушительное поражение. Вся Япония была раскрашена в жёлтый цвет: движение Реалистов попросту боялось туда заглядывать, зная, что к хорошему это точно не приведёт – местные настолько сдружились с рисованными формами жизни, что при попытке двинуть туда флот они попросту схватят и выпарят защитников планеты заживо. В двух областях планеты – в Шотландии и возле Йоханнесбурга дела обстояли в разы отраднее: там Реалисты успели замочить всех мультяшек, которые сунулись в эти сектора, а новых пока обнаружить не удалось.

И тут, практически сразу после того, как Реалистам удалось победить юберфогелей, перестреляв практически всю их стаю, возле Калинова,

вблизи Усть-Загорьевска, вновь загорелся знак того, что мультяшки обнаружены. В панике один из операторов, невысокий пузатый Казимир, подскочил кабанчиком к другим мониторам, чтобы выяснить, кто и что затеял в этом уголке земного шара. Системы наблюдения выдали снимки общины "Лесной Кимрон", в которой жили известные своей фанатичной верой в непогрешимость мистера Наживки мультяшки расы дорби, о которой давно было сказано ранее.

Повинуясь инструкциям, отпущенным Луи Масвеллом, он нажал на большую синюю кнопки, вызвав сигнал:

– ТРЕВОГА. ТРЕВОГА. ОБНАРУЖЕНЫ АНИМАЦИОННЫЕ КАДАВРЫ. В УСТЬ-ЗАГОРЬЕВСКЕ ОБНАРУЖЕНЫ АНИМАЦИОННЫЕ КАДАВРЫ. ТРЕВОГА.

– Луи Максвелл, отвлёкшись от чтения письма, вызвал к себе сотрудников. Само письмо, которое он читал, было каким-то образом отправлено Педро и выглядело так:

"Дата.

Время.

Движению Реалистов от Педро(фамилия неизвестна)

Добрый вечер, Реалисты. Хочу вам напомнить, что вы уже получили по морде за то, что сунулись в наши владения. Просим заметить, что я и мои зака-зака клянёмся не нарушать покой людей, которые живут неподалёку от границ наших владений в трущобах."

Дальше шла долгая-долгая речь, недостойная того, чтобы излагать её читателю. Само письмо заканчивалось фразой: "Мы не хотим войны и просим не нападать на нас, если вам дороги люди. Иначе вы станете убийцами не лучше меня. До встречи. Король Зака-зака Педро I, единственный и неповторимый."

Запыхавшийся советник вновь прибежал с составленным докладом о ситуации на земном шаре.

– Товарищ Максвелл! Составлен доклад.

– Хорошо, Брайан. – ласково сказал Луи, взял толстенную папку. В докладе были подробно продемонстрированы те сведения о Лесном Кимроне под Усть-Загорьевском, которые удалось найти.

Усть-Загорьевск был ещё более унылым и непримечательным городком, даже Калинов и то был ярче и веселее. И если Калинов – город патриархального купечества, то Усть-Загорьевск был сыном "совка". До развала величайшей из держав там работал ликёро-водочный комбинат, производивший совершенно лютый шмурдяк, который в годы горбачёвской антиалкогольной компании даже не стали подвергать мерам, потому что посчитали, что здравомыслящий человек такую гадость пить не будет, а с нездравомыслящего, как известно, спроса нет – он либо это будет хлестать, либо "Бориса Фёдоровича" сверлить, либо дуть одеколон, ведь он – Егорка, а не Ален Делон, чтоб брезговать "Красною Москвой"…

Когда СССР рухнул, внезапно выяснилось, что производить всевозможное мерзкое пойло этот завод только мешает, поэтому он недолго пережил породивший его Союз, уже к девяносто третьему году пропав с горизонта, словно чей-то дурной сон. Так уж получилось, что это недоразумение оказалось градообразующим предприятием, поэтому с его закрытием народу не было смысла оставаться в Усть-Загорьевске, и он растёкся кто куда… Культуры в Усть-Загорьевске нет, известных людей в Усть-Загорьевске нет, воды нет, населён роботами.