Кровь и Звёзды
Шрифт:
«Убийца».
Последнее слово Миднайт снова и снова эхом отдавалось у меня в голове. Знаю, кое-кто мог бы сказать, что во всём была виновата Риветс. Но они оказались бы неправы. Будь я сильнее… лучше… я смогла бы заставить их выбросить наружу все тела до единого и очистить систему переработки… Но я не справилась, тем самым позволив Риветс погубить Стойло Девять Девять. Хотя, не это делало меня убийцей. Все пони Стойла были обречены и с этим я уже ничего не могла поделать. Но, пустив газ, я обрекла себя на проклятие. Гибель сотен пони — чудовищная трагедия. И именно мои действия привели к их смерти, превратив
Необходимость — мать жестокости.
Я вспомнила того самца, что был сброшен в чан… «не думай об этом…» и трансформирован в аликорна. Но я также помнила и его ожоги. Страшный жар… разрушения вокруг. Позволить ему умереть, или спасти, принуждая измениться — что из этого было более добродетельным решением? Была ли Богиня, подобно мне, проклята уже из-за того, что оказалась перед подобным выбором? Выберешь одно, и вот ты уже превращаешь пони в монстров. Выберешь другое, и ты — убийца, потому что бездействовал, когда мог спасти кого-то.
Но на самом деле я носила печать проклятия вовсе не из-за этого.
— Прости меня, Глори, — тихо прошептала я.
Позади послышался шум, и мне на лоб опустилась холодная тряпка.
— Эй, ты очнулась. А я уже начала беспокоиться. — Ласковый тон, которым Глори произнесла эти слова, стал для меня полной неожиданностью. — Если ты ещё раз отколешь подобный номер…
«Номер? Я…»
— Глори, о чём это ты? — осторожно спросила я.
— Лакуна просветила нас, пока ты была в отключке. Почему… почему тебе пришлось сделать то, что ты сделала. Там в Стойле. — Она тихо вздохнула и, обняв меня своими копытами, положила голову мне на грудь. — Прости меня, Блекджек. На какое-то время я была уверена… уверена, что ты пыталась… пыталась сделать что-то ужасное. — Она спрятала лицо у меня на груди.
От волнения у меня пересохло во рту, и я прижала Глори к себе, уставившись на водяные разводы на потолке.
— Что… что она вам сказала?
— Что ты придумала план, по которому она должна была телепортировать тебя оттуда, и что ты активировала отравляющий талисман слишком рано. Что Риветс и другие попытались остановить вас, а Лакуна получила ранение, — тихо ответила Глори. — Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это. Знаю, ты считала, что мы стали бы возражать, но… Мне хотелось бы быть рядом, когда тебе пришлось это сделать.
Она глубоко вздохнула, лёжа у меня на груди. Я чувствовала, что падаю всё ниже и ниже.
— Никогда больше не поступай так. Я этого не переживу.
Она солгала. Лакуна или сама Богиня солгала, чтобы спасти мой круп.
Тихие слезы заструились по моему лицу, когда я гладила мягкие волосы и тонкие перья кобылы, которой никогда не заслуживала.
— Да… Я должна была сделать это. Мне пришлось.
Убийца. Лгунья. Монстр.
* * *
— Почему, чёрт возьми, мне нужно снова изучать всё это? — услышала я сердитое ворчание кобылки из соседней комнаты. — Я имею в виду… какая разница, зомби гули или нет? Они кажутся отвратительными!
— Кое-кто — возможно, но некоторые из них внутри по-прежнему остаются пони. Мы встретили несколько гулей-пегасов, которые на деле оказались довольно добрыми и милыми, — ответила Глори.
— Кроме того, Блекджек, Глори и мне пришлось познавать всё это на собственной
Как только я пришла в себя достаточно, чтобы подняться на ноги, я направилась к друзьям, ступая так осторожно, будто тело мое было целиком сделано из хрупкого стекла. Мне казалось, что на каждом шагу я могла буквально разбиться на кусочки. Одно и то же невыносимое слово продолжало пульсировать у меня в голове, а перед глазами застыла картина неподвижных тел маленьких жеребят. Даже запах хлора продолжал преследовать меня. «Селестия милосердная, дай мне сил справиться с этим». Я постаралась изобразить на лице свою самую искреннюю улыбку.
— Да, на мне это замечательно сработало… — сказала я, медленно заходя в комнату к остальным.
Скотч Тейп уткнулась носом в «Хуффингтонское издание Копытоводства По Выживанию в Пустоши», а сидевшая рядом Рампейдж давала ей наставления:
— Бей по глазам, Тейп. Бей по глазам.
Юная кобылка посмотрела на меня со смешанным выражением благодарности и страха в глазах, в котором угадывалась также и толика ненависти, а затем быстро опустила взгляд обратно в книгу, словно сейчас вся её жизнь зависела от этого. При определённом везении, она окажется куда более подготовленной к жизни в Пустоши, чем были П-21 и я, когда впервые выбрались из Стойла.
Упомянутый жеребец лежал на каких-то тряпках в углу. Я медленно приблизилась к нему, и П-21 поднял на меня свои налитые кровью глаза.
— Привет, — сказала я, присаживаясь рядом. Он отодвинулся. Полагаю, я не в праве была винить его за это.
— Привет… — пробормотал он в ответ, закрыв глаза, и тихо спросил: — Значит… таков был план?
Я бросила взгляд на Лакуну, с непроницаемым видом всматривающуюся в дождливую ночь.
— Ага. Что-то вроде этого.
Трудно сказать, поверил ли он мне. И вообще, было ли ему до этого дело. Он казался настолько опустошенным и сломленным, что, возможно, хватило бы одного неловкого действия или неверного слова, чтобы окончательно добить его и, в результате, лишиться ещё одного друга. Хотя, я и так не заслуживала его дружбы, как не заслуживала дружбы никого из них.
— Я видел, как ты… их… — Он издал дрожащий вздох. — Скажи… это было быстро? — Его обычно тихий голос сорвался, и я заметила, как нервно вздрогнула Скотч Тейп, подняв на нас свои большие зелёные глаза.
Рампейдж шлёпнула её по голове.
— Эй. Любознательный торговец смертью дает тебе подсказки. Лучше бы тебе прислушиваться к ним, а то я быстро тебя обставлю. — Скотч быстро покраснела и отвернулась, нервно пожёвывая конец своего тёмно-синего хвоста.
— Это было более чем быстро, — солгала я. Конечно, минуты, по сравнению с несколькими днями, что они провели бы, поедая друг друга, были куда предпочтительнее, но то были минуты агонии… На которые я обрекла жеребят… У меня затряслись копыта, и я почувствовала как к горлу подкатывает желчь. Мне пришлось сделать усилие над собой, притвориться, что это ничуть меня не трогает. Хотя я была на грани того, чтобы разрыдаться. Тем не менее, я лишь скорчила гримасу. — Просто чудо, что мне удалось отделаться так сравнительно легко. Хотя по моим лёгким будто наждачкой прошлись, и зверски болят глаза.