Кровь и Звёзды
Шрифт:
Я застонала и закрыла глаза.
— Я все еще не понимаю. Вы здесь не для того, чтобы убить меня, так что…
Рампейдж снова вздохнула, на этот раз с досадой.
— Боже, это все связано с историей и я плохой учитель истории. Ты можешь попросить Большого Папочку объяснить это.
— Ну же, дай мне, хотя бы, сокращенную версию? — попросила я вздрогнув, чувствуя, как что — то извивается внутри меня. Ох, я очень надеялась, что это так и должно быть.
Рампейдж закатила глаза.
— Раньше, была группа из шести пони, которые пытались очистить Хуффингтон.
Большой Папочка был одним из них: самым большим, жестоким, подлым пони, некогда бродившим по Пустоши… по крайней мере, если слушать его версию.
Я вздрогнула, когда почувствовала… что-то… внутри меня двигалось в ответ на магию Бонсоу.
— Готово — сказал он, подтолкнув меня со стола. — Следующий!
Я соскользнула со стола, чувствую себя… «лучше» — не совсем точное слово. «Нетронутой». Мои внутренности ощущались как чаша гигантских пиявок. Я не хочу себе представлять, как это выглядит. Может быть, они были как гнилые петли кишки с… тьфу, глупый мозг.
— Что с ними случилось?
— Они расстались. Не знаю, почему, — сказала Рампейдж, давая мне многозначительный взгляд. Наверное, потому что один из них побежал сделать что-то глупое, вроде самоубийства.
— После этого, Шикарность короновал себя Королем Шикарность из Хуффингтона, Кранчи Керрот ушла в Мэйнхеттен и вернулась с кучей Стальных Реинжеров, Хранитель пошел своим путем устанавливая торговые маршруты по всему городу, и Профессор создал Яйцеголовых в университете.
Она потерла подбородок.
— Была еще шестая, но я не знаю, что с ней произошло.
Шесть друзей? Почему это заставляет мою гриву зудеть? Право слово: это все не имеет значения. Я остановилась задолго до этого. Если Потрошители или еще кто собирались устроить мне засаду… я сделаю то, что должна сделать.
— Еще раз, где Глори? — спросила я стоя… ну, пошатываясь на моих копытах. Богини, я устала. Это была адская ночка. Рампейдж подошла к металлической лестнице, которая вела на крышу и кивнула на нее.
— Совет: она все еще любит тебя, — тихо сказала Рампейдж, а потом добавила:
— Ох, и предупреждение: если Психошай или еще кто-нибудь узнает, что я давала любовные советы, мне придется надрать много задниц. В том числе твою.
— Спасибо, — я остановилась, борясь с желанием зевнуть, и посмотрела на неё, — Ты не злишься на меня?
Она улыбнулась и покачала головой.
— Я знаю, что такое чувствовать жизнь — невыносимой. Я просто рада, что ты нашла способ пережить это, — она похлопала меня по плечу. — Но если ты когда-нибудь сотворишь такое с друзьями снова, я буду считать, что это твой новый способ самоубийства. — Она одарила меня улыбкой и подмигнула. — Но имей в виду, что в следующий раз ты должна оставить записку.
— Хорошо, — сказала я, склонившись, прежде чем двинуться вверх по лестнице. Забавно, но после поездки на драконе и пегасе, падения на пол Мегамарта… было уже достаточно, чтобы заставить мои внутренности извиваться. Нет, должна же я привыкнуть к этому,
Лакуна и Глори с двумя Потрошителями. Я не могу сказать, что они были лучшими охранниками, так как кобылки были заняты копытрестлингом, но, по крайней мере, ни Глори, ни Лакуне, казалось, эти двое не угрожали. Глори лежала свернувшись калачиком, так сильно, как в тот раз когда она попала в ловушку в печке. Я ощущала себя дерьмово. Я не заслуживала её, и она не заслуживала этого.
Я прошла мимо двух охранников, которые едва обратили на меня внимание, и подошла к маленькой серой пегаске. Темно-фиолетовые глаза Лакуны следили за мной сквозь дождь, ее магия отклоняла его капли от них обеих.
— Ты разбила её сердце, Блекджек, — всё что она прошептала мне в голову, пока я садилась рядом с Глори. Я протянула ногу и мягко провела копытом вдоль её великолепной, аметистовой гривы и вниз по изящным изгибам ее крыльев.
— Да, — тихо пробормотала я. — Потому что я идиотка.
Оглядываясь назад, я не могла поверить, что я почти сделала. С собой, моими друзьями… с ней.
Она пошевелилась и открыла один налитый кровью, опухший лавандовый глаз. — Блекджек? — прошептала она, глядя на меня. Страх и надежда смешались в одну ужасную гримасу на ее лице.
Я сделала медленный вдох. Это не будет красиво.
— Прости меня.
— Простить? — прошептала она, медленно поднимаясь. Очевидно, не я одна всю ночь не смыкала глаз. — Простить? — ее тело дрожало и ее губы дрожали, потом она опустила голову. Фиолетовая грива укрыла ее лицо. — Ты… я… ты вернулась, и… — Она подняла голову и снова уставилась на меня. — Блекджек, ты… ты… — я вздохнула, когда она взмахнула крыльями достаточно сильно, чтобы оторваться о земли, а затем обрушила передние ноги на мою голову с криком: — Идиотка!
Лакуна поднялась, и два охранника прервали их матч, чтобы посмотреть шоу. Аликорн в кружевном траурном платье холодно посмотрела на них обоих.
— Гм… мы рассчитывали… посмотреть?
Тогда они вздрогнули и побежали к лестнице, Лакуна сопровождала их, в то время как Глори лупила каждый сантиметр моего тела, до которого могла дотянуться.
— Ты… ты злодей! Ты чудовище! Ты вор! Вы кобылка соблазнитель! Ты… ты… плохая пони! — сказала она, ударяя меня снова и снова. Магия исчезла с аликорном, и дождь лился на нас обоих.
— Как ты могла так поступить с нами? Как! Я… Оооо! Идиотка! Идиотка! Идиотка! — повторяла она снова и снова, пока ударяла меня. Я лишь вяло оборонялась.
— Ой! Глори! Дай мне объяснить! — просила я, когда она особенно хорошо двинула мне по макушке.
— Я не хочу твоих объяснений! Я буду лупить тебя, пока не выбью всю дурь, чтобы ты никогда не сделала этого снова! — она плакала и рыдала. — Я… мы встретились с P-21… и он плакал… плакал! И ты! Ты ушла, и я была… у меня ничего не осталось, Блекджек. Нет семьи. Нет дома! Нет Блекджек! Ничего! Ты понимаешь? Ничего!