Кровь и Звёзды

Somber

— Потому что все пони сошли с ума с твоим уходом.

«Больше вины? Да, пожалуйста!»

— Глори хотела улететь и искать тебя. Рампейдж хотела, чтобы все ждали здесь. П-21… — Но она только пожала плечами и покачала головой. — Так, эта кобыла Крышечка отметила, что у нее была неприятная помеха, и она платила за ее исправление.

— Да, но откуда ты знаешь, как чинить туалеты?

— Тьфу, потому что я делала это всю свою жизнь? — сказала она, надувшись, наматывая кабель на ее испачканные инженерные принадлежности. —

Кобылы технического обслуживания в целом давали мне всю гадкую работу, в том числе и туалеты. — Она посмотрела на меня странно и спросила. — Разве ты не практиковалась в стрельбе и борьбе, когда была маленькой?

— Ну… — Я действительно не думала об этом. Борьба, занятия с дубинками, тренировки с пневматическим оружием, стрелковая подготовка… и, конечно, много бредовых воспитательных уроков о том, как мы должны были служить Смотрительнице без провалов или вопросов. — Думаю, практиковалась. — Я смотрела, как она вытащила тряпку и вытерла лицо. — И как у тебя дела?

Она одарила меня опасливым взглядом, который я хорошо знала. Потом она вздохнула, отвернулась от меня и пожала плечами.

— В Девяносто Девятом, мне было положено чинить трубы и чистить туалеты. Здесь снаружи, я чиню трубы и чищу туалеты, и получаю выстрелы от роботов-убийц… использую оружие… под этой большой причудливой штукой под названием открытое небо. — Она вздрогнула, а затем покачала головой. — Я не знаю, как у меня дела. Просто… мало-помалу, я думаю.

— Ты не должна идти с нами, если не хочешь. Я уверена, что после этой починки, Крышечка может помочь тебе найти работу.

«В Мегамарте безопаснее, чем со мной. Я была просто одной длинной полосой неудач».

Она выглядела обеспокоенной, когда оглядывалась на свои инструменты, убедившись, что они попали в нужные карманы.

— Спасибо, но… ты и П-21… вы самые нормальные пони, которых я сейчас знаю. — Убеждённость в обратном заставила меня немного съежиться внутри. — Я просто буду держаться с вами.

— Хорошо… но гарантируешь, что помоешься? — сморщила я нос.

Она фыркнула с презрением.

— Ты провела несколько недель на поверхности и стала такой неженкой, что даже не можешь справиться с запахом честного труда. Печально, Блекджек. Действительно печально, — сказала она, проходя мимо меня.

— Я… от тебя несёт нечистотами! И нежность тут не при чём! — крикнула я ей вслед. — На меня падала лодка. Неженки после такого но выживают! Эй! — Дверь за ней закрылась, и я надулась немного. — Я не неженка…

* * *

Через час мы были более или менее готовы уехать. У Потрошителей был большой, крытый вагон, сооруженный из чего попало, и с упряжью для четверых. Щит из гофрированных металлических листов протянулся вокруг передней части вагона, обеспечивая определенную защиту. Три «нормальных» Потрошителя находились на крыше, высматривая неприятности, оставляя остальных из нас вползать внутрь.

Глори взглянула на габариты вагона и сглотнула.

— Я

буду вести разведку сверху.

— Ой, не хочу быть внутри плотного, узкого, сминаемого вагона? — Психошай усмехнулась, потом сказала с ложной озабоченностью. — О, это чувство, когда он становится все меньше и меньше… и меньше…? — Ее улыбка расширялась с каждым «меньше».

Глори посмотрела на нее категорически, паря в воздухе.

— Как это ни один пони тебя еще не убил? На самом деле?

Психошай улыбнулась, подлетая ближе.

— Думаешь, будешь первой кто добьется успеха, дашит?

— Я не дашит, — ответила Глори, ее фиолетовые глаза сузились. Психошай фыркнула, повернувшись к фургону. — И ни тебе… — Глори вдруг взвизгнула, когда конец хвоста Психошай задел кончик ее морды.

— Эй, Псай, — сказала с легкой улыбкой Рампейдж. — Твоя очередь?

Простой вопрос заставил пегаску шипеть сквозь стиснутые зубы, прежде чем она посмотрела на Глори.

— Не делай вид, что ты сможешь когда-нибудь понять меня, индейка. — Сердитый взгляд Психошай сулил убийство, и Глори, сглотнув, немного отступила. Ухмыляясь, желтая пегаска залетела в вагон.

— Она такая милашка, правда? Пропустила меня через дробилку древесных отходов, когда я впервые присоединилась к Потрошителям, — сказала Рампейдж, подбегая к задней части грузового вагона.

— Она пропустила тебя через дробилку для древесины? — Скотч скептически вытаращилась на Рампейдж, потом посмотрела на меня для подтверждения. Я улыбнулась и пожала плечами.

— Угумс. Профсоюзная солидарность. — Она потерла подбородок, а затем взглянула на Скотч Тейп. — О, это было не так плохо. Просто взрыв боли, а затем возвращение воедино. Я думаю, что преобразование на дальней стороне сделало тот день самым бешеным в жизни бедной Психошай.

— Почему? — спросила Скотч в замешательстве.

— Потому что она сказала, что тоже пройдет через это, если я пойду первой, — решительно сказала Рампейдж с нездоровой улыбкой. — И я жду не дождусь увидеть, как она с этим справится.

Хорошо. Это открывает совершенно новые перспективы в безнадеге, которой была жизнь Потрошителя, и я действительно не хотела видеть еще больше из них. Я взглянула на П-21, но увидела, как он не обращает на нас внимания. Конкретно на меня. Мне нужно высказаться ему об этом. Найти какой-нибудь способ загладить свою вину. Мне нужно было… ой, смотри. Внутри прицепа были матрасы. Мне надо… просто… лечь… и поговорить… с П-21…

* * *

Я шла через желто-зеленый туман, легкие горели, глаза слезились, а крики и вопли эхом звучали сквозь металлические залы. Каждый вдох сгорал в моих легких, но, хотя пена и стекала вниз по моему подбородку, я не падала. Мои глаза слезились, с трудом открываясь. Чтобы увидеть, куда я иду. Я должна была остановить это. Крики и вопли отдавались эхом и нарастали, пока я продолжала двигаться к залам. Больше на ощупь, чем как-либо еще, я нашла путь через уровень безопасности.