Кровь и Звёзды

Somber

— О, ни о чем не беспокойся, Брут. У большого Папочки есть некоторые дела с этой кобылой, — сказал он хриплым еще элегантным тоном, улыбаясь мне. — Я Большой папочка, маленькая мисси. Приятно познакомиться. Брюквенный коктейль? — Предложил мне Большой Папочка, ставя поднос на столик возле дивана.

Брут наклонился, обхватил губами краю одного стакана, и выпил содержимое одним глотком перед тем, как поставить его обратно.

— Так, вы будете говорить с ней?

— О, я поговорю с ней, Брут. Не беспокойся об этом. И если до неё не дойдёт, то я поговорю с ней так, чтобы дошло, — сказал старый серовато-белый пони, зажав между копытами стакан и отхлебнув

тягучее содержимое через большую пластиковую соломинку.

Огромный черный жеребец просто кивнул, его хмурый взгляд размягчился, прежде чем он посмотрел на меня и фыркнул. Затем он двинулся к выходу. Когда он ушел, старый самец усмехнулся:

— Надеюсь, ты простишь Бруту его манеры. У него возникли проблемы с кобылой, которая не понимает, что значит «хватит-ползти-в-мою-кровать». Клянусь, иногда я чувствую себя больше школьным учителем, чем главой банды.

Я уставилась на него.

— Вы Большой Папочка? — Он не был особенно большим… подтянутым, конечно. Он был покрыт волокнистыми, жилистыми мышцами, которые выделялись в ярком контрасте с его покрытой шрамами шкурой. Потрепанная белая борода свисала под подбородком. Он однажды остриг голову. Я указала на него копытом. — Вы… Большой Папочка…

— К твоим услугам, — сказал он с веселой улыбкой.

— Но Вы… стары… — закончила я неубедительно.

Он моргнул, и вдруг покачнулся.

— О, Богини мои… ты права… ох… колени мои износились. Ох… спина… уже не та, что была раньше… — Он стонал, вдруг пошатнувшись и начав ковылять ко мне. — Помоги мне… подай мне трость… ой, Я иду путем старого мистера Абернати… — Он скулил, протянув два трясущихся копыта ко мне. Неожиданно для самой себя, я протянула копыто, чтобы помочь устоять качавшемуся жеребцу.

Мое предложенное копыто было захвачено в стальные тиски, и вдруг я точно поняла, почему то единственное место на дальней стене было свободно от газет. С громким стуком я врезалась в стену и рухнула в отрубе на живот. Маленькая Глори облетела вокруг моей головы, когда жеребец прыгнул на меня и одним быстрым захватом обнял меня своими задними копытами, схватив меня за левую переднюю ногу и свернув ее за моей спиной. Я понятия не имела, как ему удавалось держаться, но в одной вещи я была определенно уверена — ноги не были созданы, чтобы сгибаться таким образом!

— Кто твой папочка? — закричал он. Я даже не могла увидеть его, чтобы сотворить магическую пулю!

Мне ничего не оставалось кроме как завыть:

— Я не знаю! Я думаю, что мы списали его, когда мне было девять или десять!

— Неправильный ответ! — Крикнул он, скручивая мою ногу еще сильнее. — Я твой папа! Скажи это!

Мне казалось, что моя нога вот-вот оторвется.

— Вы мой папа! — завыла я.

— И твой папа молодой, здоровый, красивый кобылий сын, не так ли? — потребовал он.

— Да, он такой! — закричала я. — И сильный! И крутой тоже!

И после этих слов он отпустил мою ногу.

— Вау! Ты поняла это довольно быстро.

Он слез с меня и порысил обратно к своему напитку.

— Как Вы это сделали? — спросила я, поднимаясь на копыта, мое плечо страшно пульсировало. Мне казалось, что оно чуть не выскочило из сустава.

Он сделал долгий, медленный глоток измельченных овощей, а затем снова улыбнулся.

— Пони, которого я когда-то знал, сказал, что хороший захват копыта заключается в простом применении рычагов. Я, я люблю применять… рычаги. — Он кивнул на мой напиток, и, я, не желая быть брошенной во второй раз, левитировала его к моему рту и сделала глоток клейкого напитка. К моему удивлению

и облегчению, я нашла его вполне приемлемым. На самом деле немного похожим на обойный клей. Он одобрительно кивнул, указывая на меня копытом. — Это особый рецепт, который я получил от шамана зебры за пределами Троттингема. Три дня выстаиваются волокна в одном стакане. Предохраняет трубы от ржавчины и засоров.

— Ммм! Я надеюсь, что вы поделитесь рецептом, — ответила я, выпив стакан. На дне была мякотная острая вязкая масса, довольно горькая, но все же не плохая.

— Так. Если я правильно помню твою маленькую вспышку с плохим Брутом, ты хочешь отказаться от Потрошителей. Могу я спросить, почему? — сказал он подбежав к дивану и сев. Затем он улыбнулся мне и погладил сиденье рядом с ним.

С капелькой тревоги, я села на другом конце дивана.

— Ну… это не совсем мое. Я не хочу быть Потрошителем. Я хочу помогать пони, а не выбивать всегда-любящие сопли из них.

«Хорошо, я могла бы сделать исключение для Психошай, но, действительно, кто не мог?»

— Тогда помогай пони и не выбивай эти сопли из них, — ответил он. — То, что вы делаете с самими собой, не колышет волосы на моем хвосте.

«Хм, и снова Блекджек ничего не понимает».

— Разве Потрошители не всегда готовые к выбиванию соплей и другим различным насилиям пони?

— Хе. — Он усмехнулся. — О да. Всегда происходят один или два хороших боя с участием Потрошителей. Но это не главное. Нет. Если ты думаешь, что это и есть Потрошители, тебе необходимо узреть более широкую картину. — Он полез в конце стола и достал сигару, откусил кончик, а затем ловко воспламенил его от медной зажигалки. С дымящейся палкой висящей в сторону от его рта, он выпустил кольцо дыма в воздухе над ним. — Двадцать… тридцать или около того лет назад, я и несколько пони, которых я знал, пытались навести порядок в Хуфингтоне. О, тут был беспорядок. Десятки маленьких племен вырезали друг друга к чертям. Был там одна кампания, на самом деле думавшая, что Хуфингтон был местом упокоения Принцессы Селестии, и жертвовавшая пони, бросая их на ряды оборонных лучевых турелей.

— Но мы вшестером решили заняться этим вопросом. Один за другим, мы выбивали сопли из всех них. Пытались учить их какой-либо общей порядочности. Определенному равенству. И у каждого племени был какой-нибудь военачальник или чемпион, считавший, что они были крутейшими задирами во всей Пустоши. Пока я не показывал им другое. — Он хрипло посмеялся, потом посмотрел на меня и повернулся, чтобы я могла видеть его кьютимарку в виде подковы. — Можно сказать, что драка всегда была моим супер особым талантом.

Я кивнула, будто все это имело настоящий смысл…

— Все еще не въезжаю.

— Ну, а после… Богини, это были действительно пять лет? — Он потер подбородок, потом вздохнул. — Да… после пяти лет, угадай, насколько ситуация в стране улучшилась? Я дам тебе подсказку. — Он сильно затянулся сигарой и выпустил еще одно кольцо, глядя на круг, прежде чем продолжить, — Голяк. Дырка от пончика. Ничего. Нисколько. Смотри, мы убиваем крутейшего племенного чемпиона? Три месяца спустя, они будут заменены новыми чемпионами, которые, как правило, кровавей и противней, чем первые. Черт возьми, мы могли бы уничтожить все племя, и на их место через год придет замена. Мы израсходовали тонны боеприпасов, груды зелий, ящики гранат, поддоны ракет, галлоны огнеметного топлива… и в конце концов, Хуф стал еще хуже при всех наших попытках сделать его лучше.