Кровь и Звёзды
Шрифт:
— Смотри, мы просто думали, что если бы мы убили плохое, то все, что осталось, должно было быть хорошим. Ну, получилось, что то, что осталось, стало плохим довольно быстро. Или они были убиты чем-то плохим, что мы пропустили. Наконец, после пяти лет, нам это надоело. Надоело все остальное. Мы перестали пытаться делать что-нибудь стоящее, зациклившись на наших собственных планах о том, как исправить Хуф.
Он указал на фотографии на стене с сигарой идеально балансируя ту на кончике копыта.
— Я, я один раз взглянул на Хуфингтонских Потрошителей… на команду… и понял, что единственным реальным способом успокоить Пустошь и заставить племена поступать и играть
Мне пришлось признаться, я была немного озадачена этим. Тем не менее, я обнаружила, что все это имело мало значения.
— Так что, если я скажу «да», то что я получу?
Он подбросил сигару в воздух и, ухмыляясь, поймал ее зубами, прокатил ее до угла рта.
— Много чего. Для начала, не будет банды или головорезов в Хуфе, которые осмелились бы перейти тебе дорогу. Ты можешь рысцой пробежать от одного конца до другого, и ни один пони не принесет тебе беду. Ты также обнаружишь все виды щедрости пони к Потрошителям. У тебя будет проживание и питание здесь, может быть, не столь теплые, как в Элизиуме, но удобные. И у тебя будет поддержка в виде самых больших и крутейших бойцов во всем Хуфе.
— И в чем подвох? — спросила я. Он мгновение рассматривал меня и прокатил сигару в другой уголок рта. Он потер подбородок, смотря на меня через эти очки.
— Подвох в том, что ты поддерживаешь своих товарищей Потрошителей. Это означает топтать любого пони, перешедшего нам дорогу или угрожающего нам. Включительно Стальных Рейнджеров, Общество, или любого пони, обидевшего нас. Это также означает доказывать свою крутость на ринге каждые несколько месяцев. Показывать, что ты достаточно крута, чтобы взять на себя задачу или четыре. Я слышал, как ты справилась с Маллет, отправленной за тобой. Она хороша, а ты избила ее и ее друзей. Насколько я могу судить, это показывает, что у тебя есть мужество, чтобы заблистать в Потрошителях.
Я думала об этом. Я действительно ничего не должна Стальным Рейнджерам. Вообще, на самом деле, я не многое знаю о них или их замыслах. Но я также не обязана слепо посылать их к чертям.
— А если я скажу «нет»?
Он испустил долгий низкий вздох.
— Ну, тогда ты пойдешь своей дорогой, и я надеюсь, что ты опомнишься и передумаешь. Но дело в том, Охранница, что ты стала слишком известной в этих местах. Это было мило, когда ты выполняла поручения Искателей и т. п., но после разборки с этими психопатами в том стойле? Какой-нибудь пони захочет, чтобы ты работала на него. И если это не Потрошители, то мне не нужно будет сто тысяч крышек, чтобы каждый десятник, бандит, убийца был у тебя на хвосте. Черт, я считаю, что это хорошая сезонная тренировка. Но мне невыносимо думать о трате времени и жизни, что была бы, когда у нас случился ломовой замес со Стальными Рейнджерами.
Я нахмурилась.
— Почему вы воюете?
— О, не должно быть много причин, но, видишь ли, у нас был перемирие, так как рейдеры напдали на нас, Мегамарт, и Толл. Дружественное соглашение. —
«Ох… прелестно…»
— Это было четыре дня назад?
Он кивнул.
В это время мы проплывали под мостом Зенит на Морском Коньке.
«Дерьмо…»
— Понятно. Ну, тогда я должна буду подумать о вашем предложении, — сказала я, снова поднимаясь на копыта. — Впрочем, одна вещь… Сангвин.
Он фыркнул.
— Что с ним?
— Он работает на вас?
— Сангвиник не работает ни на кого, кроме себя. Он поддерживает моих бойцов здоровыми и делает некоторых из них даже круче, — сказал Большой Папочка, пренебрежительно взмахнув копытом. — У него есть некоторая магия старого мира еще до бомб.
— И он создает монстров, — добавила я.
Большой Папочка улыбнулся от уха до уха вокруг сигары. Он положил ее в пепельницу и опустил очки, чтобы я могла видеть его светящиеся янтарным глаза.
— О, мы все здесь монстры, в Потрошителях, Охранница. Лучше всего, оставаться среди себе подобных.
* * *
Мы собрались в квартирке Рампейдж, которая была немного более загромождена, чем я ожидала. На столе стояли десятки банок с Минталками, аккуратно сложенные вместе с несколькими конфетными тросточками. Книжный шкаф содержал правила полицейского делопроизводства и учебные пособия. В другом углу находились три странных деревянных маски и странно изогнутая каменная статуя, похоже, отлитая в форме скалы. Также у Рампейдж было выставлено на стене много ножей, от ржавых металлических тесаков до тяжелых механических цепных пил и даже элегантный однолезвийный меч. Сама Рампейдж, снявшая свою броню, лежала на экстравагантной двуспальной кровати. Глори пыталась приготовить закуску в маленькой угловой кухне, но я полагала, что была бы единственной, кто хотел бы это попробовать.
— Какой ни какой, но это дом, — сказала она с тонкой улыбкой, пока я осматривалась вокруг. — Ты могла бы поселиться в номере Горгона, но тебе придется иметь дело с присутствием Психошай как соседки.
— Я не уверена, что приму его предложение, — ответила я.
Рампейдж села, расчесывая назад ее красную гриву.
— Ты в этом уверена? Я имею в виду, действительно уверена? Потому что я бы на твоем месте пересмотрела бы решение.
— Я слышала, как Большой Папочка рассказывал этот кусок, — ответила я, подходя к окну и смотря вниз, на ринги для тренировок.
— Позволь мне спросить у тебя кое-что, Блекджек, — сказала она, скатившись с кровати, побежав и встав передо мной. — Мы прошли долгий путь от Фланка до Девяносто Девятого. Заметила ли ты, что бы на нас нападали Блинкертон Бойс, Резаки, или Банда Халфхэрт?
— О чем ты говоришь? — спросила я в замешательстве.
— Именно. Ты даже не слышала о них. Это потому, что я была с вами, Блекджек. Они не связываются с вами, потому что не хотят возиться со мной. Банда Халфхэрт держала нас под прицелом на всем протяжении Риверсайда и могли без проблем положить всех нас. Они увидели меня. Они оставили нас в покое, — сказала она, слегка ткнув меня в грудь. — Если Большой Папочка передаст, что ты сама по себе, то будет множество сложностей на нашем пути. Даже то, что я с вами, не буду больше защитой.