Кровь и Звёзды

Somber

— Я знаю, Скотч, — сказала я тихо, положив копыто на плечи, сидя с ней. — Мне очень жаль.

Мы все были сломлены. Нам всем было больно. Все мы играли в эту игру ради призов, которые не понимали. Поэтому ли П-21, Глори, Рампейдж, Лакуна и Скотч следовали за мной? Потому что я указала в направлении, и любое направление, даже сам Ад, было лучше, чем сидеть и медленно разваливаться? Большой Папочка когда-то пытался спасти Хуфингтон. Голденблад хотел спасти Эквестрию. Тем, что пыталась спасти я, были только пять пони. Я посмотрела на ряды и ряды пород по всему помещению. Действительно ли было время, когда они были важнее,

чем конец бессмысленной войны?

«Почему этот стенд был взломан?»

Когда я осмотрела комнату, я увидела единственный стенд, который был успешно проломан. Взрыв уничтожил не только бронированное стекло, он вырвал кусок стены. Для этого нужно гораздо больше, чем просто динамит! Скотч, казалось, почувствовала, что мое внимание было в другом месте, и она подняла очки, протерла глаза и также посмотрела на разрушенный стенд.

— Что? Что не так?

— Я не знаю… — сказала я тихо, но мое сердце глухо стучало, и было чувство, что моя грива пыталась встать дыбом. — Держи пистолет наготове, — прошептала я, медленно подходя к витрине. Мусор и грязь были веером рассыпаны перед стендом. Сломанные звезды хрустели под копытом, когда я посмотрела на отломанную табличку. Я левитировала латунную дощечку, переворачивая тяжелую плиту.

«Порода с неба. Метеориты и фрагменты метеоров, добытые в районе Хуфингтона, Вечнодикого леса, и по всей Эквестрии.» Шарик мокрой грязи медленно сполз вниз, когда место прямо между моими лопатками зазудело.

«Подожди? Мокрая грязь?»

Я повернулась и увидела ствол винтовки, направленный из пустоты верхнего конца стендовых витрин позади меня. Винтовка выстрелила, не издав ни звука. Только по совершенно чистой случайности табличка оказалась между моим лицом и винтовкой. Удар пули о табличку не издал ни малейшего звука, когда оставил отпечаток прямо перед моими глазами, чуть не выбив табличку из хватки моей магии.

Я проскользнула в З.П.С., но, к моему разочарованию, системе было не на что наводиться. Даже оружие был спрятано достаточно, чтобы снизить мой шанс попадания к нулю. Я отключила заклинание и выстрелила в слабое размытие вокруг ствола, бросившись к стрелку. Его пули молча ударяли по табличке, плитке вокруг меня, и моей боевой броне, когда я открыла ответный огонь. Мой пистолет, к моему ужасу, был таким же тихим. На самом деле, я открыла рот, чтобы закричать, но ничего не вышло.

Скотч была столь же тихой, бесконтрольно стреляя позади меня, о чем свидетельствовал один выстрел, прилетевший в мой круп. К счастью, мелкокалиберное оружие не пробило броню. Слабый отблеск прыгнул в воздух и исчез. У меня была только секунда, чтобы догадаться, и Бдительность иссяк. Смысл и разум сказали перезарядиться и ждать, когда неважно-какое заклинание, наложенное на меня, истечет. «Будь крутой», предложила маленькая голубая пегаска в моей голове.

«К чёрту смысл и разум».

Я вскочила, скользнула на своем боку под витрины и закончила перезарядку Бдительности, появившись на противоположной стороне. Из ниоткуда появился этот ствол, но теперь ему оставалось повернуться вниз ко мне. Бдительность поднялась, когда телодвижение стрелка приоткрыло плащ достаточно, чтобы увидеть его лицо.

Лицо Лансера.

Его винтовка нацелилась

мне на рог, пока он стоял на задних ногах в этой причудливой зебринской позе. Мой раскаленный пистолет осветил спокойное, уверенное выражение на его лице.

«Одиннадцать зебр, ты полосатая сволочь!»

Мне казалось, что мы вошли в З.П.С., когда направили оружие друг на друга. Этот момент затянулся, когда наши глаза уставились друг на друга, наши взгляды боролись, будто пытаясь сломать оппонента усилием воли перед стрельбой.

На Скотч Тейп никакое заклинание наложено не было. Кобылка стреляла так же метко, как я под самогоном с завязанными глазами, но пули, ударяя по плащу, заставляли его ствол чуть-чуть дергаться от моего лица. Мой рог вспыхнул, сбив затвор его оружия и извлекая пулю. Быстро, как молния, он поймал пулю зубами и выплюнул ее обратно в винтовку. Его копыто передернуло затвор, когда винтовка вернулась к моему лицу. Он был быстр. Чертовски быстр. Быстр, как когда он стрелял в нас во Впадине Бримстоуна.

На этот раз, я была на двадцать процентов быстрее.

Я прыгнула на него, когда тихая винтовка вспыхнула прямо около уха. Если бы не было магической глухоты, я бы, скорее всего, навсегда оглохла на это ухо. Хотя тепло выстрела и обожгло мою щеку, когда я схватила его, как игрока в хуфбол. Он ворочался и извивался в моей хватке, как угорь, и, когда мы приземлились в кучу на полу между витрин, он дёрнулся из моей хватки. Отказываясь давать ему уйти, мой рот схватил невидимую ткань его плаща и стиснул зубы. Бдительность приблизилась, пистолет мигнул в жуткой тишине, когда я выстрелила прямо перед моим лицом.

Затем плащ порвался, когда он выпрыгнул на свободу еще раз. Синяя брошь из драгоценных камней, державшая плащ, затрещала и затихла. Рваные остатки болтались вокруг его полосатой фигуры, когда он повесил винтовку на плечи и отскочил от меня, обмотав хвост вокруг спускового крючка. Вдруг звук вернулся в натиске визга Скотч Тейп, рёва Рампейдж, стрельбы Глори, мурлыканья минигана Лакуны и вопля П-21:

— Блекджек, ты идиотка! Где ты?

— Я здесь! — кричала я, продолжая заставлять Лансера двигаться к выходу в атриум.

— Блекджек! — закричала Скотч Тейп, когда он исчез за углом. Она указала на несколько блоков серой взрывчатки, уложенных как в праздничный торт из памяти из воспоминаний. Более зловещим, однако, было… яйцевидной формы, пульсирующее, разноцветное, светящееся нечто, привязанное к куче. Я не знала, что оно делало, но я предположила, что это было, вероятно, очень, очень плохо.

— Можешь это обезвредить? — спросила я. Она одарила меня взглядом, который поставил мой вопрос на одном уровне с «ты можешь левитировать это с твоими силами земной пони?» — Правильно! Давайте убираться отсюда! — закричала я, когда мы помчались в атриум и абсолютный хаос.

— Прадитьёр! — прорычала одна кобыла на Рампейдж, нанеся в воздухе удар копытом, фактически помявший тяжелую стальную броню Рампейдж.

— Спурий! — крикнула красно-полосатая пони в ответ, и на вершине информационной стойки две кобылы вступили в самое изящное и страшное проявление копытного боя, которое я когда-либо видела. Если бы не было так очевидно, что они пытаются смять друг друга копытами, я бы подумала, что они танцуют. Самый страшный и жуткий стиль танца, что я когда-либо видела.