Кровь и Звёзды

Somber

Я должна была признать, что дезинтегрирующие винтовки, следящие за мной, действительно заставили меня пожалеть, что они были не такими уж фантастичными.

Красновато-коричневая пегаска привела меня к двери кабинета с надписью «Охрана», от чего я улыбнулась.

— Лейтенант? Это… гм… это… э-э… — Она посмотрела на меня. — Террористка? Та, кто напала на Мирамэйр?

— Террористка. ТЫ взрываешь один вертибак, и вдруг все пони убеждены, что ты полноценный монстр, — пробормотала я сухо.

— Что ты сделала? — спросили в унисон Скотч Тейп и П-21.

— Разве я

не говорила вам об этом? — Я закрыла глаз на их удивление. Опять же, со всем, что я должна была сказать ему раньше, я могла упустить эту маленькую подробность. — Они выстрелили первыми, ну вы знаете. Я просто защищала себя, — сказала я чопорно.

— Забавно. А ты жеребца не кастрировала, «защищая себя»? — спросил П-21. Скотч Тейп вытаращила глаза, прикрывая рот копытами, когда она покраснела и начала хихикать.

Я пыталась сохранить мою величавую осанку.

— Это другое. Я была пьяна. И пела. Я увлеклась.

— Ты часто это делаешь, — сказала кобыла из офиса. Красновато-коричневая пегаска отошла в сторону, когда я медленно вбежала в офис.

«Это не могла быть…»

Синяя кобыла за столом сузила глаза, ровно смотря на меня.

— Сержант Винд Виспер, — красновато-коричневая кобыла пробормотала на прощание и быстро вышла, закрыв за собой дверь, как только мы вошли. За сержантом сверкали десятки мониторов различных секторов Небесного Порта. Я была разочарована, не увидя пони, с которыми я пришла, ни на одном из них.

— Теперь лейтенант, однако, быть лейтенантом Добровольческого Корпуса всё равно, что быть капитаном экипажа очистки навоза грифонов. После Мирамэйра, моим начальником был потребован горизонтальный переход, — сказала она, глядя на П-21 и Скотч. — Я не вижу твою подругу дашита. Был подан доклад, что она мертва, но, как это ни странно, каждый отчёт о твоей деятельности всегда описывает тебя в компании серой дашитки с фиолетовой гривой и соответствующими глазами.

— Ты шпионила за мной?

— После всего, что ты сделала? — Она рассмеялась. — Конечно. У меня есть пони из персонала, в чьи обязанности входит следить за всеми пятью из вас. Ты уничтожила вертибак из неизвестного оружия откровенно страшной разрушительной силы. Я была бы идиоткой, если бы не следила за тобой, — сказала она, встав и подбежав к холодильнику, чтобы достать небольшую сетчатую корзину с шестью Спаркл-Колами. — Не лёгкая работа, так как наш последний отчёт гласит, что ты вчера была в Капелле, и, между тем, ты здесь. Мне не терпится узнать, как ты и эта дашитка перемещались, не будучи обнаруженными, — сказала она, раздав по бутылке каждому из нас. — В самом деле? Срезали ей гриву, надели на неё какую-нибудь броню, и она назвалась «Падшей Глори»?

— Да, я думаю, что это было не самое лучшее переодевание, — согласилась я, неловко потирая затылок, с хлопком срывая крышки с наших бутылок и увлекая их в мою сумку, добавив, строго, — Но она не дашитка, Винд Виспер. Она все еще верна Анклаву. — Я неотрывно смотрела на неё. Она, казалось, смотрела на меня. — Что?

Она нахмурилась, катая бутылку бутылку вперёд и назад между копыт.

— Ничего.

Ты просто кажешься… другой.

Я подумала, была ли это грязь, факт, что на мне было больше шрамов, чем на рейдере мазохисте, или отверстия, прожёванные пиявками в моей броне.

— Это глаз. Как только ты теряешь глаз, это всё теряет значение, — ответила я с усмешкой.

Уголок её рта дернулся в полуулыбке.

— Не то. Когда мы впервые встретились, я думала, что ты идиотка.

— Не могу себе представить, почему, — пробормотал П-21.

— А теперь? — спросила я.

— Теперь… Я почти верю в то, что этот радиодеятель говорил о тебе, — сказала она, немного откинувшись.

«Что-что?»

— Что ДиДжей Пон3 говорил обо мне? Когда?

— Два дня назад, — ответила она, выглядя удивленной, что я не знала. Не похоже, что я всегда держала моё радио настроенным на эту станцию. Она потянулась к терминалу на её столе и начала печатать. Через мгновение с треском посылашался голос ДиДжея Пон3. — Ты знаешь, меня отправили бы в тюрьму обратно в Тандерхэд за прослушивание этого, — сказала она, откидываясь на спинку стула.

«…хотел бы воспользоваться моментом, чтобы поговорить о слове я слышу достаточно расшвыриваемым. „Герой“. Я знаю. Я знаю. Я слышу вас отсюда: „Но ДиДжей, ты используешь его постоянно“. Я знаю, мои маленькие пони, но позвольте мне сказать вам точно, что я имею в виду, когда я использую это слово. В Постапокалипсии все пони изо всех сил пытаются остаться в живых и защитить то, что они могут. Иногда это всё, что пони могут сделать, чтобы сводить концы с концами, не говоря уже о своих детях. И это ещё более трудно, если они могут выжить, сохраняя свою вменяемость и порядочность. Не каждый пони сможет.

Но, время от времени, приходят пони, готовые и способные дать что-то своё, чтобы помочь сохранить жизнь тем пони, кто не могут этого сделать. Иногда, это не более, чем бутылка очищенной воды для жаждущей души. Иногда, это доброе слово какому-нибудь пони, чья жизнь была жёсткой и трудной слишком долго. А иногда… просто иногда… это пони, готовые принять пулю, чтобы кому-то другому не пришлось. Пони, несущие кровавое возмездие любым пони, думающим, что другие пони — лёгкая добыча. Пони, готовые отдать свои жизни, только потому, что они могут.

Я знаю, вы, вероятно, думаете, что я имею в виду лишь Обитательницу Стойла, но она не одинока. Есть также её друзья, борющиеся за правое дело рядом с ней. Есть пони от Троттингема до Сталлионграда, готовые болеть и страдать, чтобы сделать жизнь немного лучше. И есть некоторые пони, призванные жертвовать вещами, которых вы или я никогда не представляли. Некоторые из вас могут припомнить, несколькими днями ранее армию психорейдеров, буйствовавших по всему северо-западном району Хуфингтона. Я знаю, что большинство из вас пугаются, просто думая о них, но когда речь идёт о рейдерах Хуфингтона, они не убьют тебя. Они съедят тебя, или хуже. Это верно. Сто или более кровожадных пониедов психов распространялись по территории, и ничто не могло их остановить.