Кровь и Звёзды
Шрифт:
Снова они, уже чуть повзрослевшие, наблюдают за выступлениями Вондерболтов на празднике Летнего Солнцестояния. Стоунвинг не сводит глаз с голубой пегаски с радужной гривой, которая рассказывает о том, как мечтает присоединиться к этой команде. Джетстрим не сводит глаз со Стоунвинга.
Теперь они в своем доме в городе за облаками, читают о провале спасательной миссии и гибели множества Вондерболтов. Стоунвинг интересуется судьбой Рейнбоу Дэш. Джетстрим лишь вздыхает и старается не смотреть на него.
Вот они встречаются возле метеорологических фабрик. Стоунвинг
Вот они вместе летят в первом бою. Грифонам не получается устоять перед Стоунвингом, их винтовки не могут сбить его. Джетстрим же одного за другим сокрушает наёмников, молнией метаясь между ними. После битвы их капитан, Капкейк, лично выносит ей благодарность. Джетстрим пытается разделить похвалу со Стоунвингом. Но тот только с улыбкой качает головой и удаляется к медику.
Ужин на пляже с мародерами. Дуф вызвал Стоунвинга на чесночную дуэль. Они едят луковицу за луковицей. Дуф краснеет, потом зеленеет. И проигрывает. Стоунвинг съедает еще три луковицы. Несмотря на это, Джетстрим дарит ему победный поцелуй. Они смотрят на фейерверки над бухтой, её голова лежит на его плече.
Ещё одно боевое задание. Джетстрим сбита и, вертясь волчком, падает вниз к снующим на земле зебрам. Стоунвинг же вклинивается в ряды неприятеля, защищая раненую пегаску. Внезапно чей-то штык распарывает его горло. Неподражаемый бас замолкает навечно. Но Стоунвинг не падает, а продолжает охранять Джетстрим, пока их не забирают остальные Мародёры.
Обед в одиночестве на вершине горы. Она собирается сделать это. Она готова. Она расскажет ему. Она готова отпустить его. Но его нету. Из-за взрыва в деревне у подножья он улетел помогать другим. Она смотрит, понимая, как была одинока до знакомства с ним.
Бомбёжки в Пранце. Джетстрим пытается поговорить со Стоунвингом наедине. Она пытается признаться ему в своих чувствах. Он слушает. Улыбается. Качает головой и целует её в лоб, стараясь разбить ей сердце как можно мягче. Джетстрим благодарна бомбам.
Ссора. Джетстрим хочет уйти, Стоунвинг продлить контракт. Она не видит причин чтобы остаться. Он только качает головой. Джетстрим устала воевать. Стоунвинг ещё нет. Она подписывает документы, чтобы остаться еще на один год.
Они смотрят на старт ракеты в столбе огня. Стоунвинг скалится, как нетерпеливый жеребец. Она улыбается и не может ничего с собой поделать. Она снова кладет голову ему на плечо, надеясь, что он не сможет почувствовать её слезы.
Впадина Бримстоуна. Джетстрим видит снайпера. Она открывает рот, чтобы завопить, но тут пуля ударяет Стоунвингу в шею, и он падает как кирпич, завернутый в грязную простыню. Она летит, чтобы спасти его, отплатить ему, но медики загружают его в эвакуационный вагон, предварительно нацепив бирку ему на копыто.
Ссора. Биг Мак говорит Джетстрим быть сильной. Что все в
Джетстрим в одиночестве сидит на облаке. Ванити телепортируется к ней. Она говорит ему, что ей нужно. Он, отвечает, что это ошибка. Джетстрим просит еще раз. Ванити целует её в щеку и тихо говорит, что понимает. Зрачки Джетстрим расширяются, когда он прикасается своим рогом к её лбу и смахивает слезы.
<=======ooO Ooo=======>
Я проснулась на полу повозки; мои желудок и барабанные перепонки говорили мне, что мы до сих пор находились в полёте. К счастью, мой бедный мозг итак слишком многого натерпелся, поэтому вместо того, чтобы истошно завопить, я лишь глухо простонала.
— Попробуй расслабиться, Блекджек. Мы уже почти возле Капеллы, — тихо сказал П-21, погладив копытом мою полосатую гриву. — Похоже, что толку от нас там было немного.
— Хех… это был мой план. Не твоя вина, — ответила я со стоном.
— Что с ней? — спросила маленькая кобылка, посмотрев на меня.
— Просто… не очень люблю большие открытые пространства, — тихо промычала я. — А ещё слишком много воспоминаний. Пинки Пай. Стоунвинг. Джетстрим.
Малышка с любопытством вкинула голову:
— Воспоминание о Пинки Пай? О чём оно было?
— Кто-то подложил бомбу на её вечеринку…
Разговоры немного помогали. Отвлекали меня от… чувства… падения… агрх!
— Фу-у… — пробормотала кобылка с отвращением. — Я не буду это убирать!
— Не беспокойся об этом, Сильвер Белль, — сказала Рампейдж, накрыв лужу какой-то старой тряпкой. Я попыталась скользнуть назад в беспорядочные воспоминания Джетстрим, но на этот раз шар памяти оказался бесполезен. Мой рог отказывался устанавливать связь.
Затем я повернулась к Рампейдж и увидела, что она снова сняла свою стальную броню. Её пришлось нести Лакуне, чтобы не перегружать повозку. Полосатая пони, похоже, совсем не боялась смотреть вниз, но это, видимо, потому, что даже если бы она упала, то всё равно…. Я перевела взгляд на её бок и оцепенела.
Кьютимарки представляют самую суть пони, в высшей степени выражают то, кем мы являемся. Вот и всё, что я помню из урока на эту тему — дальше я вырубилась от скуки, но суть уловила. Кьютимарки — не просто так.
Но что могла означать кьютимарка с плюшевым медвежонком, чьи гниющие внутренности разрывал леденец, ощетинившийся ржавыми металлическими шипами, в то время как сам медвежонок терзал зебринский символ черепа, распрямляя его толстые завитки в простые плавные линии, а также чёрной молнией и разбитым фужером на фоне раскручивающейся подобно водовороту спирали? И всё это находилось в непрерывном движении. На моих глазах ржавые шипы превратились в цепи, медвежонок запихал внутрь свои потроха, а на поверхности кьютимарки тут и там стали проявляться гримасы кричащих пони.