Кровь, или 72 часа
Шрифт:
— Уж не пытается ли природа разрешить меня под самый шабаш? — волновалась Сидония.
Была середина апреля, и вихри черной энергии уже поджидали своих повелительниц у облюбованных горных вершин. Была такая вершина и в Померании. Далеко за речными просторами Эльбы возвышалась Лысая гора. От постоянных визитов темных сил все живое давно покинуло ее зубчатые хребты, и гора красовалась своей гранитной наготой. Ее обнаженные склоны наводили ужас на местных жителей, и они обходили гору десятой дорогой.
Каждый
— Не дай бог, ты там разродишься: гора погубит младенца! — не отпустил ее в этот раз Пэйтр.
Да она уже и сама понимала, что не дойдет. Странное ощущение качки усиливалось с каждым днем. Она никогда не была на море, но в последние дни снова и снова видела себя на палубе огромного корабля. Могучие океанские волны все сильнее раскачивали перегруженный галеон. Глядя на исчезающий за горизонтом берег, она чувствовала, как вместе с родной землей исчезает и ее магическая сила. Клубком скрученной энергии Сидония катилась прочь от родных берегов, разматываясь и уменьшаясь с каждым новым оборотом.
— Не надо никакой Америки! — бредила она. — Мы там все погибнем!
Похоже, ее послушались, и корабль разворачивался в сторону родных берегов. Мощные волны атаковали беззащитный борт меняющего курс судна, вызывая невиданную доселе качку. Сидонию швырнуло в бушующий океан. Но черная пучина не поглотила ее, а плавно закачала, совсем как руки мужа, когда он радостно кружил ее после рождения первенца. Мягкие покачивания сладко убаюкивали. Сквозь полудрему она чувствовала, как на плечи надели хомут и потянули вниз, пытаясь сгладить ее огромный живот.
Вдруг пронзительный крик вернул ее в светлицу. Она открыла глаза, все еще не понимая, где находится. На ее груди лежала новорожденная девочка и громко возвещала миру о своем появлении. Как только перерезали пуповину, все тревоги и волнения родителей словно рукой сняло. Пэйтр склонился над малюткой и вместе с измученной мамашей блаженно улыбался. На душе у всех было легко, как никогда в жизни. Приглушенные споры за окном неожиданно смолкли. Братья новорожденной разом позабыли о своих детских распрях и с неведомым прежде наслаждением прислушивались к сердитым крикам долгожданной сестренки.
— Это она! — выдохнул отец.
— Да, это она! — вторила мать. — Я назову ее Венди, и вместе мы отомстим нашим гонителям!
Сзади раздался стук в окно. Сидония задрала голову на подушке. Снаружи теснились ее мальчишки. Она подняла горланящую малышку и показала им.
По стеклу забарабанили еще сильнее. Светлица наполнилась дребезжащими звуками, и новорожденная сразу успокоилась.
Муж пациентки реанимационного бокса вздрогнул он дребезжащего звука. Он не заметил, как пришла медсестра и стала расставлять флаконы в стеклянном шкафчике для медикаментов.
— Сейчас мы поднимем вас
Мужчина не отрывал глаз от лица жены.
— Вы сейчас гремели стеклом, и она, по-моему, улыбнулась! — с надеждой произнес он.
Медсестра подошла и щелкнула ногтем по дыхательной трубке. Губы пациентки шевельнулись.
— Так? — почти с насмешкой спросила она.
Ответа ждать не стала и направилась к дверям, за которыми загрохотала каталка.
— А потише нельзя?! — прикрикнула она на появившегося санитара. — И так голова раскалывается! Шевели батонами, будем готовить больную к транспортировке!
Пациентку отключили от аппарата искусственного дыхания. Медсестра вставила в дыхательную трубку зонд для отсасывания накопившейся в легких жидкости и включила компрессор. Чем глубже погружался зонд, тем громче становились хрипяще-свистящие звуки бегущей по нему сукровицы.
Малышка беспокойно ворочалась, а ее свистящее придыхание было слышно даже в сенях.
— Похоже, что природа испугалась своего творения, — вернулся с пучком трав Пэйтр, — и вместе с невиданной силой наградила ее тяжкой хворобой, чтобы век ее был недолог!
Малютка задыхалась и хрипела. По ночам она обливаясь потом, который к утру превращался в соляной налет.
— Похоже, мы явили свету «морского дьяволенка». — Пэйтр обтирал дочурку травяным настоем, смывая кристаллики соли.
— Морского дьяволенка? — переспросила Сидония.
— Так народ прозвал таких детишек. С легкой, а скорее — тяжелой руки церкви.
Сидония не знала, что как только священникам доносили о соляных налетах, таких деток тут же отнимали у родителей.
— В ваших младенцев вселился дух морского дьявола! — заявляли они. — Поэтому они и задыхаются на суше!
На глазах у рыдающих матерей несчастных крох бросали в открытое море и оставляли на волю волн.
— Чаще посещайте храм Господень! — слышали в ответ на свои мольбы несчастные матери. — И молитесь денно и нощно!
И те молились. Однако морских дьяволят меньше не становилось.
— Ведь нашу малышку не заберут? Правда? — Сидония прижала к себе дочурку.
— Не заберут! Если, конечно, злобный хорек, что живет под холмом, не продаст нас попам за куриную ножку.
Венди заулыбалась, как будто все поняла.
— Здесь нам никто не помешает бороться с твоим загадочным недугом, — пощекотал ей животик отец. — Природа пытается погубить тебя, но наши знания помогут тебе выжить.
— Меня не раз звали к таким младенцам, — повернулся он к Сидонии, — и я уже научился очищать им легкие от вязкой флегмы. Пары моих отваров помогали всем!