Кровь Ив

Годвин Пэм

Дарвин не мог долго бежать, не говоря уж о преодолении горных склонов. Ши держалась ненамного лучше, учитывая остаточное влияние ее мутации.

Мы потеряли время, пока Джесси мастерил простейшие носилки для Дарвина из веток и одеял. Мы задержались еще сильнее, пока Джесси и я тащили носилки по грубой местности.

А Рорк нес Ши. Дозволять такое задевало ее гордость, но у нее просто не было мышечной силы или выносливости, чтобы поспевать за нашим темпом.

Четырнадцать из этих двадцати шести дней мы провели в Аллеганских горах. Когда я забралась на очередную

вершину, мои губы были потрескавшимися от жары, а плечи дергались от жалящих укусов миллиарда мух. И все еще ни следа Лакота.

Я зажала носилки Дарвина между рукой и бедром, чтобы освободить ладонь.

— Погоди.

Джесси остановился, тяжело дыша, и обернулся ко мне. Его нос и щеки покраснели от солнечных ожогов, вокруг глаз пролегли морщинки от усталости.

Я смахнула щекочущий пот с верхней губы, каким-то образом умудрившись размазать еще больше грязи и соли по моим порам. Мухи роились возле моего лица, обезумев в своем натиске. Я помахала рукой вокруг головы, бесполезно пытаясь разогнать их. «Бл*дские раздражающие ублюдки. Бл*дь!»

— Сколько, черт подери, мы идем по этой жаре? — возмущался Рорк позади меня. — Хорошо, что моя последняя ванна состояла из салфеток для подтирания задниц младенцев, потому что я закончу это шествие по долине смерти в чем мать родила, бл*дь.

— Заткнись нах*й, Рорк, — прошипел Джесси сквозь зубы. — И во имя Бога, оставь свою чертову одежду на себе.

Двадцать шесть дней, тяжелый подъем вверх по склону, бл*дские мухи — все это оказалось тяжелее, чем то, на что я подписывалась.

Это была ошибка. Мы могли бы отложить поход, подождать, пока Ши и Дарвин не выздоровеют полностью. Вот только у нас не было дома, не было убежища, которое наша группа из четверых могла обезопасить на срок дольше одного-двух дней.

И забудьте про сон. Джесси и Рорк говорили, ходили и дышали на натянутой проволоке нервозности. Они вдвоем противостояли жестокому миру мужчин, которые все еще верили, что женщины вымерли.

Ни один из нас не хотел узнать, что случится, если нас с Ши обнаружат. Джесси и Рорк не были готовы противостоять банде твердых членов.

Так что мы прятались всякий раз, когда чуяли, слышали и видели человеческую жизнь. И там везде были мужчины-варвары, капканы их существования маячили в дырках от пуль на свежих человеческих трупах, в запахе костров поблизости, в отдаленных криках и грохоте выстрелов.

И тля… Численность, которую нам пришлось отразить, чтобы зайти так далеко, превратила нас в бездушные оболочки. Эти уродливые зеленые мудаки атаковали нас в любой час дня и ночи.

У меня осталось два последних магазина боеприпасов.

И это было до того, как мы начали подниматься в горы.

Безопасность лагеря Лакота — это единственное, что побуждало нас шагать вперед. Безопасность в изоляции горной глухомани. Безопасность с мужчинами, которым мы доверяли.

Измождение жгло мои мышцы и вгрызалось в кости. Склоны и ветки заставляли мои ноги спотыкаться. И неумолимая жара превратила мое тело в термальный разряд, ломая меня один изнурительный шаг за другим.

Ши

более активно высказывала дискомфорт. Последний час она тащилась за Рорком, выбрав пойти пешком, чтобы дать ему передышку.

— Я передумала. Я не могу здесь жить, — она собрала насквозь промокшие от пота волосы на голове. Круги пота под ее подмышками доходили до самого пояса. — Давайте пойдем на Аляску. Или в Антарктику. Готова поспорить, тля ненавидит ледники.

Рорк подхватил ее и закинул себе на плечо. Рясу он скинул и бросил на тропе позади нас. Хлопковые шорты липли к его узким бедрам, мышцы груди напрягались под слоем влаги.

Он похудел? Пожалуй, все мы сбросили вес.

Он протопал мимо нас, бормоча:

— Болтливая женщина совсем крышей поехала.

Дарвин слабо помахивал хвостом, свернувшись на боку в деревянных рамках носилок, пока мухи кружили вокруг его головы и ползали возле глаз.

Джесси сбалансировал носилки, пошатнув противоположный конец в моих руках. Он повернул свой профиль в мою сторону, и капельки пота застряли в его щетине и повисли на кончике носа.

— К этому времени я должен был увидеть следы. Я бы подумал… — он издал харкающий звук в горле и сплюнул на потрескавшуюся землю. — Лакота не охотились в этой местности со времени последнего дождя.

Я провела своим похожим на наждачку языком по небу рта, ощущая внезапное желание тоже сплюнуть. Вместо этого я вытащила бутылку воды из кармана и допила, что там было.

Мы бережно расходовали консервированную еду, а наш фильтр для воды и близлежащие ручьи поддерживали наш водный баланс, но…

— Сколько времени прошло с последнего дождя?

Он посмотрел на землю, на окружающие деревья, на кроны над головой.

— Две недели. Может, три. Их лагерь должен быть поблизости.

Я опустила пустую бутылку возле спящего тела Дарвина и перехватила руками ветки, которые поддерживали его носилки.

— Насколько близко?

— Я не знаю.

— В смысле, не знаешь?

Он крепко стиснул челюсти, и на его лицо как будто накатила грозовая туча.

— Я иду по следам. А здесь нет бл*дских следов!

Боже, какой он психованный. Может, утомление сказывалось на его навыках следопыта. Но в закоулках моего разума притаилась ужасная мысль, которая объясняла, почему Дарвин убежал из гор, а Лакота за ним не последовали.

На вершине холма грузные шаги Рорка остановились. Медленно повернувшись, он опустил Ши на ноги, придержав одной ладонью за руку, а другой рукой подняв меч. Затем его взгляд нашел Джесси.

Рорк ничего не сказал, и его каменное молчание морозцем пробежалось по моей разгоряченной коже, поднимая волоски. Это такое молчание, от которого в моей голове выл сигнал тревоги. Каждый мускул в моем теле переключился в режим максимальной готовности.

— Что? — одними губами спросил Джесси у Рорка.

Рорк прикрыл нос и покачал головой. Ши сделала то же самое, ее лицо исказилось от отвращения.

Я понюхала воздух, наполнив легкие запахами глины, растительности и собственной мерзкой вонью. То, что они почуяли, не доносилось до моего носа.