Кровь королей
Шрифт:
Но сама дочь купца Айвеля в такое опасное время оставлять своих детей и покидать убежище не желала, потому ужинала сейчас там, с ними, а не столом обеденном зале цитадели вместе с супругом. Тот проведывал детей несколько раз на дню. Иногда давал распоряжение сменить им наставников и учителей, чтобы разные люди могли их как-нибудь развлечь, что-то интересное рассказать, проверить знания в конце концов и восполнить какие-либо неточности и пробелы.
К сожалению отправить к ним весёлого гоблина-шута он не мог, тот хорошо сдружился с патеками и гномы не желали его никуда отпускать. Джеймс даже волновался, не решатся
— Не желаю посылать сов за поддержкой к Лекки, — за трапезой заявила Сара сыну-королю, — Впереди у нас торжество моей любимой внучки, будь добр не развязывать войну до окончания Золотого Пути.
— Да знать бы ещё с кем, — усмехнулся Джеймс, протирая тканой салфеткой бородку от жира и соуса, стараясь выглядеть поопрятнее перед приближёнными, — Эйверь посылал слуг к трупам, пытались опознать, говорят, что действительно это, похоже, разбойники с разных земель, причём не только с Кхорна.
— Дорожные бандиты, речные пираты, лесные разбойники, — кивал влезший в разговор генерал Эсфей Кастор, — Все под командованием некого пока неизвестного лица.
— Может, снова Фандор объявился? «Липовый король». Вряд ли выдаёт себя за монарха, тем более на кой пиратам такому прислуживать, но вдруг сменил свою маскировку самозванца и теперь возглавляет всяких преступников?
— Всякое может быть, — задумался Такехарис, — У Птичника надо узнать, есть ли какие вести о нём за последнее время.
— Вчера изрядно потрепали разные здания во дворе крепости, не говоря уж о самих постройках замка, — подметила Сара.
— Да, смотровой башне так вообще всё стекло разбили, завтра стеклодувы должны наладить создание новых окон, но я пока не дам распоряжения их вставлять, а то снова разобьют. Спешка ту ни к чему, — проговорил король, запивая лёгким одуванчиковым вином сочный окорок.
— Я к тому, что раз на нас бегут сброд и преступники, то разбей они камнями темницу, оттуда выбегут их подельники, взяв войска с двух сторон, — сурово подметила королева-мать.
— Ты преувеличиваешь. Сколько у нас узников, и сколько людей в гарнизоне. Но атаки с тыла и вправду бы не хотелось, — призадумался всё же он.
— Они не вооружены, ваше величество, — напоминал Кастор.
— Да, но и кандалы на цепи не хуже булавы могут огреть, как и гири у ног. А при побеге могут и у стражи выхватить мечи. А то и организовано проникнуть на склад или в оружейни, чтобы снабдить себя клинками да топорами, — парировал ему король, — Так что я бы задумался над их переводом…
— Их надо казнить! — заявила Сара, — Уму не постижимо, спасать пленников в убежищах и подвалах, чтобы те вдруг не вонзили нож в спину. Они кто такие, чтобы с ними так обращаться?
— Они ещё более глупые, чем те, кто устроил на нас осаду, душа моя, — с жалобным видом заявил он матери, — Эти хотя бы не попались и оставались на свободе, — усмехнулся Джеймс.
— Ага, ещё скажи, что будь твоя воля, ты бы их вообще отпустил, например по случаю праздника, — отвела взгляд недовольная Сара, маленькой ложечкой заигрывая с засахаренной вишней в своём хрустальном бокале.
— Ну, не то, что бы… — призадумался король, —
— Это ты так думаешь, что они могут быть благоразумны. Хотя сам видишь с каким неистовством и злобой они прут своим восстанием на стены, — говорила мать ему в ответ.
— Затея обречена на провал. Что они будут делать, заняв Олмар? Река у них итак под боком, это не Триград откуда можно в трёх направлениях начать отправлять пиратские суда. Наивные глупцы. Накормите там раненных под стенами перед смертью что ли, — повернулся король к кухонной прислуге, подававшей блюда и теперь ожидающей поодаль, чтобы забрать пустые тарелки или же наоборот, наложить на них ещё да долить напитков в опустевшие сосуды.
— Нак… н-на-кормить?! — упёрлась руками в бока одна из кухарок с гневным видом, мотнув широкой похожей на рыбий хвост русой косой и нагло вышагнув к сидящему королю, — Накормить этих оборванцев под стенами?! Они убили моего сына Свена, служившего вам верой и правдой, ваше величество! Они за два дня отняли жизни у ваших людей, а вы предлагаете их накормить?! — возмущалась она, не сдерживаясь ни в слезах по погибшему сыну ни в выражениях перед монархом.
Это была Милдред, лучшая подруга Клорис, родной сестры старшей служанки Нейрис. Всю жизнь с юных лет поработав на кухне, выйдя даже замуж за пекаря, который по случаю травмы руки уже несколько последних лет оказался, к сожалению, не у дел, она служила кухаркой при его величестве и даже пристроила сына Свена служить в дозоре на башнях здесь же, всегда рядом с ней в Олмаре.
Однако именно он по злому року судьбы и неумолимой ярости пущенной арбалетной стрелы был первой жертвой засевших в Оленьем Лесу разбойников, как и первым знаком к началу штурма замка. Неожиданно для всех одна из самых безопасных караульных должностей оказалась для молодого Свена роковой и смертельной.
— Здесь я отдаю приказы, — рявкнул на её бесцеремонность Джеймс, резко поднявшись с резного удобного стула-кресла с мягкой подкладкой и обинтованной прослойками пуха спинкой, — Я твой король, я повелитель всех и всего, что есть в Энторионе! — напирал он на пятившуюся и вжимающуюся в стену женщину, — И если я отдаю приказ, то будь добра его исполнять, а не пререкаться! Иначе я прикажу тебя распять косым крестом на площади, да наградить полосьями от плети, чтобы больше ни у кого здесь не было слабоумного желания мне перечить! — брызгал он слюной от ярости, сверкая густым оливковым взором изумлённых такой наглостью глаз.
Милдред, стоя с трясущимися ногами, отвела взор в сторону, потупив взгляд и не выдерживая зрительного контакта с рассерженным королём. Руки её нервно мяли крупные простецкие кружева белого фартука тонкими пальцами, а губы подрагивали более не в силах перечить.
Казни на двух вкопанных косых досках, перекрестием образующих букву «Х» или «косой крест», были явлением редким, служащим обычно, как и сказал Джеймс Дайнер, для показательного примера, что может быть с неверными. Обычно умерщвления неугодных производились куда более просто и быстро — отсечённая голова, петля на шею.