Кровь королей
Шрифт:
Кровавое лезвие клинка паладина вышло из спины поверженного неприятеля под предсмертный стон алых раскрытых губ. Поверженный мужчина пытался закричать от боли и ярости, но лишь захрипел и захлебнулся кровью, упав в итоге на спину. Тяжело дыша, дуновением сбивая от глаз мешающие локоны длинных светлых волос, Эйверь медленно поднялся, чуть пошатываясь, вытащил клинок из пуза убитого кузнеца, и толпа воинов вокруг заликовала!
Воин-победитель потешился немного такой славой, оглядываясь вокруг, что больше целей для его меча возле них не наблюдается, и взглянул вдаль на творящееся у разлома стены, где битва ещё не думала заканчиваться. Подступи к замку
— Некогда вопить и радоваться, — утробным рыком унял он радостных гвардейцев, — Город всё ещё в осаде, некогда отдыхать! — бросил он и повёл своё окружение к защищавшим подход в замок кадетам, рыцарям и ополченцам.
Капитаны кадетских взводов скомандовали не бросать своих, а разбиться по парам-тройкам и тащить тела погибших к стенам, двигаясь потом в направлении башен и пробоины, чтобы занести павших соратников внутрь и похоронить, как подобает, на городском кладбище.
Кифлер собрал в серый холщовый мешок остатки скрипки Диего, повесив тот на поясе и помогал Тилю донести брата, Стромфа пришлось поднимать аж вчетвером, к тому же Нина водрузила ему на грудь и его клинок, и щит, после чего отошла наконец-таки подобрать и свой брошенный клаймор.
По пути шестой взвод забирал и остальных, вдоль кладки стены приближаясь к округлому выступу правой от пробоины башни, все сильнее приближаясь к последнему очагу сражения. Там среди размахивающих топорами и секирами ополченцев юрко метались от врага к врагу шустрые рыцари, представляющие свои знатные рода.
И у Оскара Оцелота, и у Аргуса Дименталя, как и у прочих, имелись изображения своего герба. Например, у рыцаря с черепом это была разрисованная спина броневого панциря, в то время, как у воина в капюшоне герб изображался на плаще также, по сути, вдоль спины. А были такие, у кого герб обособленным кусочком металла, нередко даже разукрашенного, был проплавлен где-нибудь спереди: справа, слева или прямиком по центру на груди. А мавр Орф вообще сгрёб в кучу тела им убитых, водрузив сквозь них копьё со своим флагом.
Там, среди знатных рыцарей билась и неуёмная Арекса, оставшаяся под собственные громкие молитвы после смерти Галы охранять пробоину стены от вражеских лазутчиков, желавших проскочить напрямую, а не просто тактически бежать к башням и взбираться по сделанным из вонзённых стрел баллист лестниц.
На самой стене продолжал среди обороняющихся биться и сам король, мешавший осаждающим негодяям взбираться на остатки стен в его владения. Но те лезли и лезли, как муравьи на разлитый нектар, не зная устали и не желая отступать от своей затеи.
— Те, кто пришёл в себя в лазарете готовы доковылять сюда и отдать все силы на спасение крепости, — доложил взлетевший на воздушном потоке Бартареон, о своих подопечных, поджигая при этом магическим касанием сложенных вместе двух пальцев клинок в руках короля, заодно окружая того кольцом пламенной защиты, в которое лицом и волосами угождали все, кто влезал к зубцам стены.
— Не хватало нам ещё и магов терять, — бросил ему в ответ монарх, ловко орудия полыхающим мечом в воздухе.
— Но они хотят помочь, — кричал архимаг сквозь шум битвы, взмахов посоха выпуская по рукам ближайших карабкающихся столбы жгучего пламени.
— Ох, позови геомантов, сделаем кое-что, — велел Джеймс, — Надеюсь, выдержат.
— Слушаюсь, мой король, — повиновался волшебник, безо всякой магии треснув
Он отправился к лестнице вниз во двор, пока монарх и его стражники продолжали очищать зубцы настенных бойниц от назойливых корсаров, карабкавшихся кто с кортиками в зубах, кто с саблями в одной руке, иные так вообще, убравшие своё оружие в ножны, невесть как собиравшиеся воевать в случае, если удастся взобраться.
— Вайрус! Вайрус! — кричал король на правую башню, махая рукой камерарию.
— Да! Ваше величество, — наконец, заметил тот, подойдя к краю каменистого заграждения катапультной площадки.
— Вели Эйверю отступать, загоняй людей обратно. Убери лучников из бойниц стен и башен, командуй отход, — кричал король, заодно и жестикулируя своим щитом, демонстративно показывая назад, в сторону двора.
Старший советник кивнул, веля расставленным военным музыкантам трубить сигнал к отступлению — музыкальную комбинацию долгих и быстрых нот, знакомую всем воинам ещё как «отбой» с самых первых дней обучения.
Ближайшие отряды постепенно пятились к сторону расщелины, где изнутри давно уже был готов пятиугольный «карман» в виде обратного большущего бастиона, возведённый с щелями бойниц, единственным выходом и верхними острыми выступами на каждой стене.
— Эйверь! Эй! Слышишь меня? Знаю, что слышишь! — воззвал с башни Вайрус, безо всяких титулов и принятых в светском обществе обращений, — Король приказал отступать, трубит отход, заводи людей в замок!
Паладин и вправду его прекрасно слышал, несмотря на шум сражения, и нехотя повиновался, скривившись в лице и постепенно уводя гвардию ближе к укреплениям Олмара, сдерживая на отходе натиск ещё более наглевшего противника. Слыша мелодию отступления, войска осаждающих хором издали боевой клич, побежав с утроенной силой, словно этим звуком неплохо подкрепились и за ту же секунду выспались.
Лишившийся щита ещё во время дуэли с кузнецом, Эйверь активнее двигал лезвием фламберга, периодически хватая его обеими руками, чтобы никому не позволить себя коснуться. И хотя большинство лиходеев его весьма побаивались, всё равно находились такие отчаянные, которые хотели погеройствовать и показать всем, что именитый Карпатский Зверь всего лишь такой же человек, и также смертен, как и все остальные.
Влетевшая ловким сальто прямиком на поднятый от ударов мечей круглый щит одного из ближайших злоумышленников, Арекса вонзила острые кончики клинков-акинаков в лысые головы стоящих рядом с ним. А, затем, резво их вытащив, приземлилась и позади ошалевшего неприятеля, толком даже не дам тому развернуться, пронзая насквозь.
— Хорошо дерёшься, — на все эти её трюки подметил стоящим рядом Эйверь.
Красноволосая девушка с бритыми висками и ирокезом маленьких косичек благодарно кивнула с самодовольной ухмылкой, однако не нашла, что ответить. «Спасибо, вы тоже» ей казалось какой-то банальностью, а парирующий ответ «Хорошо защищаешься», пожалуй, прозвучал бы в нынешней ситуации слишком нагло даже для острой на язык кадетки прославленного своим отсутствием дисциплины Шестого Взвода.
Чем ближе они двигались к разрушенной стене, тем больше смелела армия наступавших, распределяясь и по стенам, и по центру пробитой катапультами дыры. И Арекса, и Эйверь, и остальные рыцари с гвардейцами прекрасно знали, что внутри давно уж оборудованы заграждения, и заманивали неприятелей в ловушку.