Кровь Меровингов
Шрифт:
– Ммм…Мы точно убили их? – заикаясь, пролепетал Готье.
– Точнее не бывает, – ответила Луиза.
– Как быть с последним? – спросил Ворон. – Он вернется и найдет способ отомстить за своих собратьев.
Тишина была ответом. Ночные охотники стояли и смотрели на свою страшную добычу. Запах свежей крови и звериной шерсти щекотал ноздри. Никто не осмеливался теперь приблизиться первым к бездыханным телам.
Ворон решился. Осматривая оборотней, он наклонился и поднял какой-то предмет.
– Зуб! – торжественно произнес
– Ты совсем сбрендил, Ворон? – рассердился Жан, отстраняя его руку от сестры. – Это зуб оборотня, а он сам есть зло!
– Я возьму его, – с этими словами Луиза выхватила зуб и положила себе в карман.
Жан нахмурился, но возражать не стал. Луиза прислушалась. Сзади, сбоку, отовсюду чудилось постороннее дыхание. Ощутив спиной пристальный взгляд, она обернулась и всмотрелась в темноту леса. Меч на поясе зашептал. Луиза испытала непреодолимое желание последовать туда. Она медленно пошла в ту сторону, где чувствовала присутствие некой силы.
– Луиза, ты куда? – крикнул Жан. – Не ходи! Вернись!
– Стой на месте! – грубо приказала она, боясь, как бы он опять не помешал.
Продвигаясь вперед к краю лощины, Луиза точно знала направление. Неотвратимое и манящее притяжение опасности силилось с каждой секундой. Так чувствует его человек, наклоняясь над пропастью с горного уступа. Все ниже и ниже, и… срывается вниз. Еще несколько шагов, и она остановилась.
Холм ограждал вход из лощины. Блеклый туман стелился по ногам, вновь перетекая в лощину из леса. Последний из оборотней перемахнул через край холма и очутился рядом. Луиза подняла меч, готовая отразить нападение. Руны на мече опять вспыхнули. Оборотень замер. Легкие облака скрыли луну. Но мглистый сумрак ночи не смирял кроваво-красного свечения хищных глаз. Взгляд оборотня смущал разум страхом.
«Ну, давай! Нападай же!» – Луиза смотрела ему в глаза. Древнее заклятье замерло на губах.
Густая черная шерсть на груди вздымалась. Оборотень алкал отмщенья. Несколько секунд повисли тягостным ожиданием. Воздух стал вязким. Луиза с поднятым мечом и оборотень стояли друг напротив друга. Кто дрогнет первым? Кто даст слабину?
Вновь послышался из болота шелест теней. Дико плясали зеленые огни над топью. Жаждали проводники потустороннего мира новой поживы.
Луиза ничего не замечала. До нее доносился запах волчьей шерсти и приглушенное рычание. Она слышала, как его когти вонзаются в землю, подрезают корни растений. Оборотень медлил.
Нахлынуло странное чувство. Забыла она о смерти. Не помышляла об убийстве. Глаза оборотня перестали сверкать огнем. И Луиза увидела в них безмолвное обращение к ней. Он пытался ей что-то сказать. Но что? Невероятным образом похожий на человеческий, этот взгляд тронул до глубины души. Столько отчаянья, злобы и боли смешалось в нем. И
– Тха-ракр атха домн. Ородумн маттра! – не помня себя, следуя за внутренним подсознательным порывом, прошептала Луиза, опуская меч.
– Я повинуюсь тебе, дочь Волка! – прорычал вдруг оборотень человеческим голосом, припадая на передние лапы и опустив голову к земле.
Луиза трепетала. Священные руны погасли.
Ненависть и жалость одновременно правили сердцем.
Рука не поднималась разить.
– Уходи! – тихо произнесла она после небольшого замешательства. – Уходи и не возвращайся! Нет тебе места в наших лесах.
Плетью хлестнули слова по напрягшейся спине оборотня.
Он смирился. Отступил. Посмотрел в глаза.
Взгляд выжигал ей сердце.
Прыжок в сторону – и чудовище исчезло в тумане.
Луиза перевела дух.
«Что такое я сказала ему?» – рассеянно пыталась вспомнить она слова. Потом испугалась. Ведь смысл произнесенного был ей неизвестен.
Сигибер научил прочтению только двух рун на клинке меча. Не решаясь применять смертоносную руну, не оставляющую выбора, Луиза пользовалась лишь руной, которая давала возможность самой закончить бой. А прибавленные к ней еще несколько слов были совершенно незнакомы.
Брат прервал размышления. Жан подбежал сзади. Бледный и взмокший от страха, он откровенно ругался, размахивая руками. Луиза едва понимала, что он говорит. Странное оцепенение сковало тело.
– Это все неправильно! Неправильно! – шептала она в замешательстве. Поглядывая на тускло поблескивающую сталь своего меча, Луиза немного постояла, собираясь с мыслями, а затем вернулась к остальным.
– Почему ты отпустила оборотня, госпожа? – вскричал Готье. – Ворон же говорил о том, что он вернется и отомстит?!
– Не вернется, – мрачно ответила Луиза и отвернулась.
– У тебя не осталось сил его убить? – Жан заглядывал Луизе в глаза, которые она прятала, наклонив голову.
– Он не нападал, – Луиза судорожно вздохнула. – Он говорил со мной. Я прогнала его.
– Говорил?! – у Жана даже дыхание перехватило. – Как это говорил?
– Обыкновенно. Оборотень сказал, что повинуется мне.
– Вот и убила бы его!
– Но я не смогла! – вскрикнула Луиза.
– Могла! Могла! Могла… – отразилось от холмов эхо.
– Зря! Теперь все духи будут преследовать нас, – дрожащим голосом сказал Готье. Он явно ударился в панику, не обладая крепкими нервами.
– Не будут, – нехотя буркнула Луиза. – Оборотни не принадлежат к миру духов, это люди.
Все взоры, полные суеверного ужаса, устремились на нее.
– Луиза, опомнись! – воскликнул Жан. – После смерти любой оборотень превращается в человека. А эти, – он пнул ногой окровавленную шкуру, – так и остались зверьми.
Луиза не ответила. Нервное возбуждение и посторонние многоголосые звуки отвлекали, мешали сосредоточиться.