Кровь моего монстра
Шрифт:
Что-то твердое и массивное прижимается к низу живота. Сначала мне кажется, что между нами какой-то предмет, поэтому я двигаю животом вверх и вниз, но «предмет» увеличивается в размерах.
Срань господня.
Это его... член.
И он прямой и огромный.
Мои уши горят, а пальцы, зависшие в воздухе, дрожат. Обводить взглядом его лицо, последнее, о чем я думаю сейчас, когда в меня уткнулся его твердый член.
Это крайне неуместно и может испортить любые профессиональные
Не помогало и то, что я чаще всего чувствовала себя неуютно и настороженно рядом с ним.
Но это… это совершенно другой зверь.
Правильным поступком было бы встать с кровати до того, как он проснется, и избавить каждого из нас от неловкости.
Во всяком случае, так говорит мне мой мозг. Но слушаю ли я? Не совсем.
Меня больше очаровывает и интересует нынешняя демонстрация мужской анатомии. Я знаю, что это естественно и ни в коем случае не связано с моим присутствием, но это стало сложнее, когда я двигалась, так что, может быть, я все-таки произвела какой-то эффект?
Просто чтобы убедиться, я наклоняюсь ближе, слегка потираясь животом вверх и вниз. И снова его член утолщается напротив меня.
Я не останавливаюсь.
Я не могу.
Я продолжаю задаваться вопросом, насколько большим он может стать, и я вознаграждена подергиванием на моей коже.
Да, мы одеты, но сейчас мне так не кажется.
Мой живот трепещет, и внезапный всплеск удовольствия проносится между ног. Мне приходится прижать руку ко рту, чтобы остановить любой звук, который может вырваться.
— Тебе лучше отдавать себе отчет в том, что ты делаешь, или я клянусь трахну...
Я останавливаюсь, у меня перехватывает дыхание, и холодный пот выступает по всей моей коже.
Ледяные голубые глаза сталкиваются с моими, и мне некуда идти или прятаться. Все, что я могу сделать, это оставаться здесь, неподвижной и чувствующей, как каждый удар моего сердца грохочет о грудную клетку.
Сценарий, которого я боялась ранее, рушится с большей силой, чем я ожидала.
Я не могу ни дышать, ни думать, пока он смотрит на меня тем взглядом, который можно принять за оружие массового уничтожения.
— Значит, ты проснулась — хриплый тембр его сонного голоса разносится в воздухе и застревает между нами.
Его большая рука сжимается на моем бедре, и я почти чувствую, как его рука погружается в меня так глубоко, что я не смогла бы стряхнуть ее, даже если бы захотела.
— А я-то думал, что ты шевелишься во сне — в его голосе слышится легкое веселье, если бы я не была так подавлена, я бы поклялась, что это звучит по-садистски.
— Я... я была.. — я лгу сквозь зубы, и это звучит нисколько
— Это так? Я почти уверен, что ты делала это нарочно.
Мои щеки пылают, и я начинаю опускать голову. В мгновение ока он поднимает мой подбородок указательным и средним пальцами.
На этот раз мне не скрыться от холодной глубины его карающего взгляда. Тогда мне приходит в голову, что причиной моего беспокойства всегда были эти глаза. Они скрывают больше, чем показывают. Они скрытны, жестоки и не обладают ни граммом сочувствия или милосердия. Невозможно знать, о чем он думает или что замышляет, не говоря уже о том, чтобы пытаться ускользнуть от него.
— Ты делала это нарочно, Саша? — резкость, скрывающаяся за его словами, заставляет меня затаить дыхание. Как будто он точно знает, в какой угол загнал меня, и теперь идет на нокаут.
Не помогает и то, что по мне пробегает дрожь всякий раз, когда он называет меня Сашей. Это ново и звучит интимно всякий раз, когда он это произносит.
—Нет — мой голос едва слышен, как шепот, но он спокоен и собран, никакой нервозности, как раньше, как будто я действительно верю своим словам.
— Ты уверена?
Мое сердце подпрыгивает, реагируя на настойчивость в его голосе. Я так близка к тому, чтобы раскрыть свое намерение только для того, чтобы увидеть его реакцию. Я останавливаюсь, понимая, что не смогла бы справиться с этим, если бы разрушила стену между нами.
Я не могу позволить себе застрять в паутине Кирилла и со всем тем, что лежит на моих плечах.
Я просто не могу позволить себе отвлекаться.
Поэтому я киваю.
В тот момент, когда я это делаю, я как будто снимаю заклятие.
Кирилл отпускает мой подбородок и убирает руку с моей талии. Я вижу, как закрывается его глаза, когда он говорит:
— Очень хорошо.
Он перекатывается на другую сторону кровати и встает одним быстрым движением. Я пытаюсь мельком увидеть его лицо, но он полностью замкнулся в себе как строгий, неприступный капитан.
Стук в дверь пугает меня, затем следует голос Нади:
— Ты проснулась?
— Да, одну минутку! — я начинаю, спотыкаясь, выбираться из кровати.
— Не нужно спешить. Просто выходи позавтракать и сделать укол, когда будешь готова.
— Будет сделано, спасибо!
По мере того, как исчезают голос и присутствие Нади, исчезает и Кирилл. Он исчез в ванной комнате, пока я разговаривала с ней.
Мои ноги зудят последовать за ним, но какой в этом смысл?
Я поступила правильно.
По крайней мере, я на это надеюсь.
Надев платье и колготки, которые Надя оставила для меня на стуле, я умываюсь в гостевой ванной дальше по коридору. Это занимает у меня больше времени, чем необходимо, так как мне время от времени приходится останавливаться из-за боли в плече.