Кровь моего монстра
Шрифт:
Как только я сочту себя достаточно презентабельной, я иду на встречу с пожилой парой. Как и прошлой ночью, Надя не позволяет мне помогать и вместо этого дает мне какие-то лекарства. И укол, конечно, тоже. Я чуть не плачу, ожидая, когда это испытание закончится.
— Ты так быстро поправляешься, — комментирует Николай, неохотно позволяя мне помочь ему накрыть на стол.
— Она молодая и сильная, — отвечает Надя, принося тосты.
— Я думаю, у неё сильная воля! — он улыбается мне так, как улыбнулся бы мой дядя. — У тебя определенно она сильна,
— Мой отец сказал мне оставаться в живых. Все остальное можно исправить, пока я жива — говорю я и изо всех сил сдерживаю слезы, выступившие у меня на глазах.
— Это мудрые слова — говорит Николай.
Жаль, что у него не хватило ума остаться в живых.
— О, ты здесь. Давай сядем завтракать. — Надя усаживает Кирилла на место рядом со мной, и по какой-то причине я задерживаю дыхание на мгновение слишком долго.
Он одет в черные брюки и светло-голубую рубашку на пуговицах, которая облегает его грудные мышцы и бицепсы. И он снова носит эти очки, которые делают его более спокойным, чем он есть на самом деле.
Он благодарит Надю за еду и хвалит Николая за стул, который он сделал сам.
Но он не смотрит на меня и не обращается ко мне. Даже ни разу. Он делает это очень деликатно. Не то чтобы он смотрел на меня или относился ко мне по-другому.
Может быть, мне все это мерещится. В конце концов, это всего лишь то, что он остается самим собой. Это тот самый Кирилл, с которым я познакомилась за последние пару месяцев.
Возможно, я уловила проблеск перемены в нем во время этого испытания, но, возможно, это просто моя попытка увидеть в нем человеческую сторону.
И терпит неудачу.
— Ты хоть знаешь, как этим пользоваться?
Я поднимаю голову на голос Нади. Я вела себя как ее неопытная ученица на кухне, и она мне это позволяла.
Несмотря на свою суровую внешность и безжалостные иглы, Надя - добрая женщина с природным талантом сиделки, что делает ее лучшим типом медсестры.
Я кладу нож и неловко улыбаюсь. Я знаю, как им пользоваться, но только в бою, а не на кухне.
Надя, одетая в яркий зеленый фартук, качает головой и берется за дело.
Мы живем у пожилой пары уже шесть дней. Шторм закончился прошлой ночью, и сегодня Николай и Кирилл отправились на местный рынок, чтобы запастись продуктами.
Я тоже хотела выйти, но моя личная медсестра сказала мне, что это произойдет только через ее труп. Боль в моем плече значительно уменьшилась, и теперь я даже могу свободно двигать им но, если я делаю это слишком быстро, возникает боль.
Надя украдкой бросает на меня взгляд.
— Ты обычно не готовишь, не так ли?
Я беру другой нож и чищу картошку, подражая тому, что она делает.
— Не совсем.
— Тогда как же ты кормишь
У меня сжимается грудь, как бывает каждый раз, когда я вспоминаю о тех ролях, которые мы с Кириллом играем. Я пришла к пониманию, что невозможно привыкнуть к этому фальшивому браку. Иногда мне просто хочется выпалить, что на самом деле мы не пара.
Но опять же, я не хочу ранить их чувства после всего, что они для меня сделали. Как упоминал Кирилл, они традиционалисты с установленными ценностями, и у них могут возникнуть проблемы с принятием нас, если мы не «женаты».
— Мы просто проходим мимо, — отвечаю я с улыбкой.
— Так не пойдет — она нарезает морковь идеальными квадратиками и смотрит на меня. — Тебе нужно есть здоровую пищу, а не просто что-нибудь, чтобы утолить голод.
— Но я не умею готовить.
— Тогда научись этому. Это не так уж и сложно.
Легче сказать, чем сделать.
Кухня никогда не привлекала меня, и это не потому, что я была избалована своими родителями или из-за того, что я была диким сорванцом. Хотя я действительно хочу учиться, чтобы перестать питаться только армейской едой.
— Не могли бы вы... научить меня? — спрашиваю я тихим голосом.
Надя вся сияет.
— Ну, конечно! Как ты думаешь, что я пыталась сделать все это время?
Я улыбаюсь в ответ, и она вздыхает, ностальгический взгляд прикрывает ее глаза.
— Давным-давно я тоже не умела хорошо готовить, но Николай был таким терпеливым. Он даже научил меня этому. Видишь ли, он самый старший в семье, и поскольку он потерял своих родителей, когда был маленьким, он должен был следить за тем, чтобы его младшие братья и сестры были накормлены и о них заботились. В подростковом возрасте он работал на многих работах во время учебы.
— Вау! это, должно быть, было тяжело.
— Так и было — она не прекращает рубить, но ее взгляд становится ярче и напоминает. — Я все время наблюдала за ним. С тех пор, как я была маленькой девочкой. Он на десять лет старше меня, но я уже в пять лет знала, что мы будем вместе. Конечно, я доставала его, и поначалу я его не интересовала, но после того, как я поступила в колледж и вернулась, мы стали неразлучны.
— Это прекрасно — наверное, прошли десятилетия с тех пор, как они были вместе, но этот блеск в ее глазах все еще ярко горит.
Что-то сжимает мое сердце при мысли о том, что, должно быть, было эпической историей любви. Я думаю, что такая связь бывает раз в жизни. У нас есть только один шанс завладеть им, прежде чем он исчезнет навсегда.
— Как ты познакомилась со своим мужем?
Мой пульс снова учащается, и я переминаюсь с ноги на ногу, осторожно очищая картофель от кожуры.
— Он... спас меня.
— Каким образом?
— Я была окружена несколькими парнями в уединенном месте, и он случайно проходил мимо. У него нет сочувствия, поэтому он не должен был вмешиваться, но он вмешался. Он не только сумел эффективно остановить их, но и наказал их за это.