Кровь моего врага
Шрифт:
Хмыкнув, Исаир устремил взгляд на сумрачную гряду за полем. Даже сейчас кроны деревьев загадочно мерцали и переливались.
– Я знаю точно одно – мы должны успеть до восхода солнца.
С каждым шагом, с каждой минутой мелодичный звон становился все громче. Кроны деревьев переплетались, образуя сумрачный проход, в который уходила тропинка. Ничего странного видно не было. На первый взгляд, как оказалось.
Налетевший порыв ветра качнул одну из ветвей, раздался свист, и что-то ударило Мадею по макушке.
– Черт! Что это?!
Недовольно
– Еще зеленый… – Девушка вздохнула. – Плохо, когда опадают молодые листья. Вечная зима стучится в эти края. – Дотронувшись до листа, она замерла. Он был тверд и холоден, словно камень. Словно был сделан из камня.
– Малахит. – Исаир присел рядом на корточки, поднял лист и задумчиво покрутил его в руках. Каждая прожилка, стебель и края были так искусно выточены, что отличить этот листок от настоящего издали было невозможно.
Исаир и Мадея подняли головы почти одновременно и уставились на скопление драгоценных камней, покачивавшихся на серебряных ветвях.
Но, несмотря на все изумление, нужно было двигаться дальше.
Тропинки извивались и переплетались меж собой, словно нити в клубке, ветви деревьев над головой слились в единый купол, искажая звездный свет, и вскоре даже Мадея вконец потерялась. Оставалось лишь брести вперед в надежде на случай.
Вскоре деревья расступились, открыв взору невозмутимую гладь лесного озера. Зеленоватая мутная вода искрилась в лунном свете, словно была полна алмазной крошки. У берега теснились крохотные сапфировые цветы, от малейшего дуновения ветра они клонились друг к другу и издавали тихий мелодичный звон. Исаир осторожно вышел из тени деревьев и погрузился в призрачный свет, заливавший поляну.
– Не похоже, что здесь есть кто-нибудь. Что может выжить в зарослях из стекляшек?
– Весьма дорогих стекляшек, – заметил Исаир. Неторопливым шагом он приблизился к берегу, присел на корточки и, чуть поколебавшись, склонился над зеркальной гладью воды. Из озера на него взглянуло до боли знакомое уставшее и недоверчивое лицо с темными впадинами на месте глаз. – Если бы люди знали, из чего сделаны эти Божественные Чащи, или как их там, они бы растащили их по частям еще тысячу лет назад.
– Они глупы, – донесся до него голос Мадеи. – Им не дано оценить истинную первозданную красоту…
– Зато они ценят деньги. Пошевеливайся, нужно двигаться дальше.
– Пора двигаться дальше! – крик Исаира донесся со стороны озера. Мадея недовольно поморщилась.
– Сейчас… – пробормотала она и притянула серебряную ветвь еще ближе. В данный момент ее вниманием всецело завладел большой рубиновый цветок, красовавшийся среди малахитовой зелени. Его изящные лепестки так горели в лунном свете, что Мадея просто не могла пройти мимо.
– Что ты там возишься? Оставь дерево в покое! – Нетерпеливые крики Исаира уже
– Сейчас, говорю! – В центре уже виднелась солнечно-желтая янтарная сердцевина, но ветвь неожиданно выскользнула из рук и улетела наверх вместе с половиной цветка. Вторая его половина осталась у Мадеи, рассыпавшись в ладони множеством тонких рубиновых лепестков.
Горестно вздохнув, она сунула лепестки в сумку. Сломать подобную красоту благодаря собственной неуклюжести…
Агатовая твердь ствола вздрогнула, исторгнув мертвенно-бледное женское лицо, обрамленное спутанными, похожими на паклю волосами. Полностью белые, без зрачков и радужки глаза незряче уставились вперед, тонкие губы шевельнулись, и тишину разорвал тихий стрекот, от которого по спине Мадеи поползли мурашки.
– Ты прилипла к этому чертову дереву, что ли? – Тварь резко крутанула головой, услышав крик, и шумно втянула воздух, с каждым вдохом поворачиваясь все ближе. Невыносимо медленно Мадея отвела ногу и плавно отступила назад, следя за каждым движением твари. Затем сделала еще шаг и еще, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не перейти на бег.
На четвертом шаге ее локоть уперся в чей-то живот.
– Спокойно. – Исаир ловко блокировал удар Мадеи и устремил взгляд на корчившееся в стволе дерева существо. – Что это за дрянь?
Мадея мотнула головой.
– Не знаю. Пойдем отсюда, – хрипло проговорила она.
Меньше всего ей хотелось быть рядом, когда эта тварь вылезет полностью.
Когда тропинка впереди вильнула и скрылась за стеной деревьев, Мадея обернулась. Ствол злополучного дерева был чист и гладок, без единого намека на мертвенно-бледное девичье тело.
Из темных глубин чащи леса донесся тихий стрекот. Спустя пару мгновений ему ответили.
Тонкая золотая нить татуировки ярко вспыхнула на запястье, отчего кожу пронизала паутина боли. Хепри недовольно поморщился, но все же собрал полученную энергию в подушечках пальцев и прижал их к прохладной поверхности высокого настенного зеркала. Тотчас по серебристой глади побежали круги, как если бы в воду бросили камень, отражение лица правителя исчезло в сумрачной дымке, и вместо него возникло изображение странного каменного леса.
– Чащи Богов… – задумчиво прошептал Хепри и впился взглядом в две знакомые фигуры, двигавшиеся вдали. Пара мгновений, и они скрылись за поворотом. Спустя еще пару мгновений из ствола одного из деревьев вынырнула женская рука, за ней последовала вторая, сверкнув острыми когтями. Ладони уперлись в гладкий агат, и, подтянувшись, наружу вылезла нагая женская фигура, тут же скрывшаяся во тьме чащи. Бродить по Чащам Богов было опасно. Разбудить дочерей Фельнира, не знающих страха и жалости, – опасно вдвойне, смертельно опасно. Хепри недовольно покачал головой и оторвался от зеркала. Лишившись источника магической энергии, оно потухло и вновь отразило смуглое лицо правителя.