Кровь Оборотня
Шрифт:
Я повертелась перед ним, давая разглядеть новую одежду, и присела рядом.
— Пока ты там занималась покупкой, я тут познакомился с местным пареньком, — пояснил он — Оказывается, по местным поверьям в эту ночь на улицу выйдет вся нечисть в округе и чтобы утихомирить ее буйство, они отмечают этот праздник, каждый год принося в жертву домашний скот и устраивая разгул. То, что остается после пиршеств не убирается до следующего утра, чтобы нечисть не нападала на людей и поедала все, что осталось.
— И что, они и впрямь в это верят? — удивленно подняла я брови.
— Ты
— Да, — кивнула я — Город, как город, находящийся на стыке с Острой горой, которая в свою очередь разделяет наше государство с соседней Ирастаной. А причем тут Атена?
— Говорят, в последнее время между Атеной и Елигеем свирепствуют твари.
— Последнее время? — задумчиво произнесла я.
— Два года, — добавил Охотник с намеком в глазах.
— Ровно два года назад мы выгнали югарцев из Алирона, — поняла я, поймав мысль Брая.
— Это и говорил нам Илиан, когда сказал, что нам надо на восток до Острого пика.
— Тогда нам надо побольше расспросить у местных обо всем. Но сперва найдем Клыка и Илиана, — я встала со стула и, дождавшись, пока Брай расплатится с официантом, вышла наружу.
Глашатай объявил о выступлении какой-то певички и до гостиницы "Серебряный лес" мы добирались под приятный голос, усиленный с помощью заклинаний на всю деревню.
Хозяина гостиницы в холле не было, но служанка подсказала, что его можно найти на заднем дворе. Проводив нас до двери, она удалилась, а мы вышли на улицу.
Высокий и очень худой мужчина свежевал оленя. Руки его обагрились до локтя, и он отложил нож в сторону, едва завидев нас. Запустив руку внутрь туши, он вырвал сердце, и сжал его в кулаке, выдавливая кровь.
Заметив мое скривленное лицо, он хмыкнул:
— Что ты морщишься Охотница? Чай, похуже видела зрелища со своей профессией? — первый раз мой род деятельности кто-то назвал — профессией, не считая Клыка, тот всегда считал, что Охота — это работа.
— Я не вырываю сердце у своих жертв, — покачала я головой.
Трактирщик пристально посмотрел на меня. Что я не люблю, так это такую напряженную тишину. Обстановку разрядил Брай:
— Мы бы хотели снять у вас комнату на пару дней.
Хозяин кивнул и, ополоснув руки в ведре с водой, повел нас в дом. Записав наши имена в своем журнале и получив деньги вперед, он протянул нам ключ и сказал, что наша комната находится на третьем этаже. На вопрос — а нет ли чего пониже? Он сказал, что первые два этажа битком заняты приезжими гостями и ему самому приходится то и дело бегать туда-сюда с третьего этажа, так как его комната находилась рядом с нашей.
— Добро пожаловать в "Серебряный лес". Меня зовут Крейван, — улыбнулся трактирщик из-под пушистых черных усов.
Мы также представились. Поболтав еще несколько минут с ним, мы узнали, что большинство съезжается для того, чтобы посмотреть на Проклятую Рэстлесс, живущую у Кривых скал в заброшенной церкви. На наш удивленный вопрос о личности этой девушки, он порассказал много интересного.
— Девять лет назад кто-то зло пошутил над ней. Она убила всех своих родных и будущего мужа прямо перед алтарем. До сих пор она
А когда общаешься с ней, она шутит и смеется как сумасшедшая, впрочем так и есть…
Кажется, что ее совсем не гложет то, что она совершила девять лет назад, но это не так… по ночам Проклятая сидит перед разрушенной ею же, церковью и молится. Молитвы причиняют ей боль, но она все равно молится. И все цветы у церкви навеки стали черными.
Каждое полнолуние она умирает в ужасной агонии, но с первыми лучами солнца снова воскресает, чтобы продолжить мучится. И нет ей покоя, потому что умереть навсегда она не может.
Не вампир, не ведьма, не демон… просто Проклятая, одно ей имя… — закончил Крейван, наблюдая за нашими лицами.
Мы сочувственно выслушали его рассказ, но особо не поверили в существование некой Рэстлесс, которую невозможно убить.
— А вы пробовали? — не удержавшись, спросила я. Брай легонько двинул мне локтем в бок — Что? Я серьезно! Вы пробовали убить ее? Откуда вы знаете, что она бессмертная? Она имеет телесную оболочку, не является призраком… вы пробовали?
— Пробовали многие, но чертовка воскресает каждое утро и снова бродит у церкви.
— Тогда тот, кто сделал ее такой, до сих пор жив, — заключила я — И раз он сделал ее бессмертной, пусть заставив и мучаться, значит это никто иной, как некромант! Она нападает на тех, кто приходит к церкви?
— Нет, она даже разговаривает с ними, но если ее разозлить, то запросто убьет.
— Ну, это понятно, если меня разозлить я тоже могу убить, — хмыкнула я.
— А где находятся эти самые — Кривые скалы? — подал голос Брай, до этого молча внимавший наш разговор.
— Да тут недалеко, в полмили отсюда, — махнул рукой мужчина — Вы подождите до обеда, туда пойдет целая толпа людей, желающих посмотреть на нее и потыкать в нее чем-нибудь острым. Кто-то даже стреляет по ней из пращи. Но не советую вам заговаривать с ней, или пытаться чем-то помочь. Это невозможно.
Я ужаснулась бессердечности людей. Одно дело убить, чтобы прервать мучения, а другое издеваться, причиняя боль, убивая, но, зная, что она снова воскреснет.
Спрашивать, почему же она не уходит отсюда, я не стала. Каждый ребенок знает, что проклятые не могут уйти из того места, к которому их привязало проклятие. А проклинают-то в основном некроманты, ну и ведьмы иногда.
Решив принять ванну после долгого лазания по глине и скалам, мы поднялись в свою комнату на третьем этаже. Надо отдать должное хозяину гостиницы — дом находился в прекрасном состоянии, да и обслуживание было на высшем уровне. Две молоденькие служанки, застенчиво хихикающие при виде Брая, наполнили бадью водой и удалились из комнаты, бросая красноречивые взгляды на Охотника.