Кровь, охота и рок-н-ролл
Шрифт:
Гил и Монтеро даже не пытались избавиться от отпечатков шин и обуви, выдававших их с головой. Но сильнее всего выдавал запах, такой интенсивный, что его мог учуять не только Лин. Гнилостный запах вампирского пота, смешанный с кровью и семенем.
В Чикаго вампы подкармливали полицию, поэтому Лин подстраховался, засняв следы. Ада потом поражалась, как у него хватило выдержки, ещё и со сломанной рукой. Она в этот момент скулила, забившись между забрызганных багряным мусорных баков.
С этого начался ад, который так и не закончился, и если бы не Лин, Ада бы, наверно, не вывезла.
Они, естественно, всё выложили Кармоне. Тот потряс кулаками,
Несколько суток Кармона дурил Аде голову, заверяя в поддержке, и уговаривая не идти к журналистам. А когда уже провели казнь, резко сменил тон. Это был их с Лином последний визит в штаб.
В воспоминаниях все события, эмоции и решения существовали неразделимо и единовременно. Для Гвидиче Ада зачерпнула лишь горсть. Рассказала про конкистадоров, Лина обозначила словом «друг». Но она прожила ад заново во всей полноте.
Эль почти закончился.
— Кармона сказал «ради мира нужно принимать компромиссные решения». Ножа и Плеть клан не отдаст, быстрее меня прикончат. А буду рыпаться, он меня засунет в психдиспансер — у него там женщина работает, быстро бы справились. Особенно с моими спецэффектами в мобилизации. И будут мне до конца дней колоть «Далилу», а в СМИ покажут слезливый сюжет о девушке, поехавшей от горя и опасной для окружающих после тренировок в Ордене в страшной России. И про промывание мозгов там не забудут уточнить! — она залпом допила. — Денег предложил… Много. Ну по классике: сначала запугать, потом облагодетельствовать! Как ты примерно, но ты умнее.
Гвидиче сидел, оцепенев, глядя на неё в упор.
— И ты меня пожалела? — спросил он глухо.
— Мы уже выяснили, что я идиотка.
— Ты путаешь идиотизм с гуманизмом.
Ветер снаружи усилился, предвещая дождь. Комнату захватил мрак. Вампир переместился к Аде, устроившись рядом.
— Мне очень жаль, Аделина. Если бы подонки были в моём клане, я бы предал их Солнцу.
Она искоса посмотрела на его мерцающие глаза.
— Но они не в твоём клане. Поэтому я попробую предать их суду.
— Через «Цепного пса»?
— Ага. Лично к ним подобраться у меня не получится: подонков охраняют лучше, чем графа. А я вылетаю так неожиданно, как некоторые залетают. Но я за ними следила.
— Следила? — в его интонации считывалось «она ещё и следить умеет!»
— Да… Ну не совсем! Я хотела их напугать. Мелькала то тут, то там — мол, вы под наблюдением. Играла на нервах. Через неделю Кармона позвонил с угрозами.
Гвидиче легко толкнул её в плечо:
— Но ты не сдалась.
— Не-а. Я увидела кое-что. Ножа и Плеть тогда заперли в Доме и заставили проводить экскурсии. Соразмерная кара, ять. Выходить они могли только изредка и после долгого согласования. Да, я знаю, не спрашивай! И вдруг подъезжает непонятный чувак, паркуется в зоне для вампов, и по одному щелчку Монтеро к нему выпрыгивает! С чего вдруг?
— Это был Дрейк?
— Угу. Они говорили о каких-то поставках, но очень завуалированно и с наездами. Тогда я взялась за Дрейка. Если у них общий нелегальный бизнес, и мы его раскроем, Монтеро тоже пострадает.
— Понятно. Страшная ты женщина, Ада Верга! Но конкистадоры страшнее. Я тебе помогу. Я считаю это правильным.
У Ады в груди что-то шевельнулось, словно тугой узел ослабили. Она одёрнула
— Окей. А теперь твоя очередь. Почему ты так дорожишь Нэнси?
Вампир негромко и недостоверно рассмеялся, запрокинув голову.
— Ожидаемо! Чёрт подери… Хорошо!
Дотянувшись до плаща, Давиде вытряс из кармана пачку сигарет и блестящую зажигалку, украшенную объёмным рельефом в виде арки. Закурил. Взгляд его потух и расфокусировался.
— Девятнадцатый век. Мне продали её подростком как донора, и я заметил в девочке талант. Она изумительно пела и рифмовала слова. Я нанял ей учителей. Часто так делал… А затем я её полюбил, — голос Давиде налился тоской. — И она меня тоже, не думай... Она писала обо мне стихи, считала, я не понимаю, кому они посвящаются. Переживала, что влюблена в монстра, а как это иначе выразить и не задеть меня, не знала… Однажды охотники вычислили мой дом, проникли внутрь и всех перебили. Всю смертную прислугу, включая детей. И телефонные провода перерезали. Дело было днём, я сидел в подвале, и только слышал крики и мольбы о пощаде, — рука Давиде сжалась в кулак, оставив на деревянном полу царапины от когтей. — Нэнси поймали и мучали, пытаясь выманить меня, — он уже говорил почти не раскрывая рта, сквозь зубы, давя любой намёк на эмоции. — Я вышел. Правда, знал, что мы погибнем оба, она в их глазах не заслуживала снисхождения… Я открыл дверь, а в этот момент она… пожертвовала собой. Я не видел, как — меня сжигало солнце. Просто миг — и у неё из живота торчит рукоять меча, а за спиной — пронзённый охотник. Второй ваш растерялся, и мне удалось утянуть Нэнси с собой в подвал, но я был не в силах её спасти, — Давиде зажмурился, нижняя половина его лица казалась каменной. — А скоро бы пришли другие, им же требовалось вскрыть меня до темноты! А я там обожженный с умирающей любимой… И я её инициировал. Вместо одного покалеченного вампира их встретили два, включая голодную новообращённую! Только она теперь другая…
Стекло задрожало от мелких капель. Вампир сидел одетый, но обнажённый, и огонёк сигареты замер вместе с ним в пространстве и времени. Ада осторожно накрыла его кисть своей.
— Мне тоже жаль.
Он натянуто улыбнулся, и Ада добавила:
— Только не говори никому!
Улыбка потеплела.
— Могила! Твоя репутация бессердечной красотки в безопасности! Как и моя великовозрастного придурка… Ладно, ночь, увы, не вечна. Мне пора!
***
Давиде слушал радио InterVampire, заглушая упрёки прошлого. Вопли Рафаэля, и Марии, и маленькой Франчески… И Нэнси. Он всех помнил по именам. Те люди были не первыми, и не последними погибшими из-за него, и Дав давно научился выставлять щит между собой и виной. В конце концов, до середины двадцатого века смертные в принципе часто гибли не от старости, и вампиры не выделялись из общего списка причин. Но Дав привязывался и скучал, и поэтому порой его посещали призраки.
Кое-что кроме радио сейчас помогало отгораживаться от призраков: тлеющий на коже отголосок прикосновения Ады.
«Срочное сообщение! Обнародованы имена погибших в аварии на Лазурном мосту в Вемпасе. Среди них наш сородич, преподаватель Манхэттенского колледжа, финансовый аналитик Кристоф Робер».
Давиде резко затормозил.
«Также официально подтверждено, что в одной из машин находился популярный рэп-исполнитель Тивата. Певец доставлен в больницу, подробности состояния не разглашаются».