Кровь, охота и рок-н-ролл

Хари Н.

Молли зарделась.

— Прошу прощения, живая кончилась. Поток выше, чем мы ожидали. Но сегодня завезли отличную ИК из Пенсильвании, ограниченная партия! Хотите попробовать?

— Давай!

Когда девушка вернулась с дребезжащим подносом, Дав задержался взглядом на бюсте, вызывающе обтянутом футболкой не по размеру.

— Молли, а есть другой способ получить натуральную кровь? Особое предложение?

Она поёжилась, и улыбка стала неестественной, но лишь на мгновения. Зыкрнув по сторонам, блондинка нагнулась к итальянцу:

— Двести баксов, в подсобке. Не шея. — он кивнул. — Я позову.

Мины у охраны стали кислые.

—

Не переживайте, и вам найдём девочек. Или мальчиков. Только по очереди и вне дежурства!

Нервно закусывая губу, Молли поманила его ко входу в коридор рядом с уборными. Давиде встал, а за ним и Симоне.

— Нет, нет, нет! — осадил его Гвидиче. — Не смущай синьориту, она и так в напряжении. Мы ненадолго. Или надолго, если синьорита растает!

Он пошёл за Молли, зная, что дальше сдерживать ребят будет Нэнс. А драться в баре они не рискнут.

Молли провела мимо таблички «для персонала», достала связку ключей и долго отпирала хлипкую деревянную дверцу. За ней простирался чей-то кабинет. Они закрылись изнутри.

— Вот. — проговорила она. По шее стекала струйка пота. — Роз сказала…

— Роз правильно сказала. — Давиде сунул ей пять стодолларовых бумажек. — Посиди тут минут пятнадцать. Потом выйдешь и скажешь, что я решил прогуляться.

Молли с облегчением кивнула.

Уже на улице, заводя автомобиль, подогнанный Гауссом, Дав в зеркало заднего вида различил мечущуюся вокруг бара Кьяру. А вот она его не заметила: шалость удалась.

***

— Серьёзно? — Ада опустила пистолет, секунду назад направленный на окно, ибо там светилась под луной знакомая рожа.

— Зачем ещё сбегать в такую ночь?

— Нуу… Оскара навестить?

Вампир отряхнулся после подъёма и вытащил из кармана плаща бутылку.

— Оскара завтра племянница увезёт в Джефферсон-сити. А это тебе. Гранатовый эль.

Ада хотела как обычно ощетиниться, но передумала и эль взяла. У неё сбился режим, алкоголь мог помочь вздремнуть хотя бы немного***. К тому же, ей нравилось вишнёвое пиво, почему бы не попробовать и гранатовый эль?

Гвидиче бросил на пол плащ и, скинув ботинки, сел на него.

— Рассказывай. Про Гила и Монтеро, про Чикаго, и почему охотишься за Дрейком. Не знаю, когда снова получится сбежать, а я должен услышать лично.

Ада вздохнула. Сковырнула крышку бутылки об тумбочку и приземлилась напротив вампа, вжавшись спиной в круглую ножку кровати. Сделала несколько глотков и со свистом провалилась в бездну.

В Америке всё было не так. Вообще. Совсем. И не так как в новостях РК, и не так как в американских фильмах. Аду мутило при попытках разобраться со страховкой, жильём и общественным транспортом. Её укачивало от кашеобразного эклектичного языка, из гущи которого она с трудом выуживала слова, мучительно продираясь к смыслу. Раз за разом, день за днём. Она не умела пользоваться общими прачечными и не знала половину продуктов на полках. Как-то из продажи пропали знакомые овсяные хлопья, и, не найдя их в очередной поход в магазин, Ада прямо у кассы расплакалась, хотя она всегда была довольно стабильной.

Потом быт худо-бедно наладился, и выяснилось, что Ада никому не нужна. В РК она считалась талантливой дочкой талантливой женщины, будущим сверхценным специалистом. Три профессора на факультете правдами и неправдами уговаривали её писать у них курсовые и диплом. И даже если бы с академической карьерой

не заладилось (а скорее всего заладилось бы), Аду бы с распростёртыми объятиями ждали в других структурах, где ценили чувствительный слух. Но Ада собиралась продолжать дело матери: изучать вампиров, чтобы показать миру их суть.

После скандала и эмиграции университет отчислил её с формулировкой «за неуспеваемость». Так и не ответил на запрос выслать документы, хотя они бы не пригодились — ей намекнули, что подаваться на стипендии бесполезно, а на платное обучение деньги не находились. Из интеллектуальной элиты Ада превратилась в человека второго сорта. Эмигрантка с неуверенным английским, делающая грязную работу вместе с мексами и темнокожими. Иностранная монетка в банке нищего.

Как байхант она тоже не пригодилась. Её регулярно приглашали сдавать «образцы», особенно в самом начале, и вены тогда были исколоты как у наркоманки, но на практике способностями просили не пользоваться: к баям тут относились с опаской.

Волонтёрство в чикагском Ордене стало спасением. Ада вцепилась в него как в шанс быть полезной и делать понятное. Сперва ей ничего не доверяли кроме патрулей, а она расстраивалась из-за низкой эффективности отделения. Тогда она решила пробиться в руководство, занялась не только патрулями, но бумажной и организационной работой. Сам глава отделения Энрике Кармона обратил внимание на новенькую. А потом появился Терри.

С Терри она узнала, что необязательно быть борцом с вампирами, чтобы быть. Можно гулять. Можно наслаждаться музыкой, солнцем и ветром с озера Мичиган. Можно целоваться, петь глупые песни, ночевать у друзей, потому что потеряли ключи или не заплатили за квартиру. Можно строить планы на будущее. Просто планы. О выступлениях, о доме. О свадьбе.

Терри научил играть на гитаре и не стесняться сцены. Научил быть собой в постели. Шутил, дескать, РК — его любимая страна, раз подарила ему такую замечательную невесту. А Терри на год подарил ей новую жизнь: жизнь без смысла, где смысл не требовался. Смысл зарождался сам по себе.

Целый год Ада верила: они будут счастливы.

Она продолжала ходить в патрули для Ордена, продолжала общаться с людьми оттуда и замечала мелкие странности, но это было неважно.

Тьма окутала их незаметно. Клуб, где они выступали, облюбовали одни из самых важных найфо Чикаго — Гил и Монтеро, лучшие друзья и соратники графа Иллинойса, его безопасник и финансист. Пара Терри и Ады чем-то их зацепила, вероятно, как раз тем, что оба состояли в Ордене. Началось с подначек, мол, охотники развлекают вампов. Продолжилось шутливыми, но назойливыми предложениями поразвлекать приватно. Ада огрызалась, Терри и Дерек тоже не оставались в долгу. Они привыкли к не всегда адекватным зрителям, кем бы те ни были. Таких стоило ставить на место, а к утру в голове прояснялось, и все расходились.

Не разошлись.

Очередная перепалка произошла на глазах гостей из другого клана. Ничего серьёзного — обменялись колкостями, и Ада отправилась на дежурство, а Терри и Дерек по домам. Однако утром ей позвонили и попросили не возвращаться в Орден, чтобы сдать пост. Там бросили тела.

Она думала, сойдёт с ума. Но горе и чувство несправедливости заставили действовать, погнали на поиски. Они с Лином вычислили маршрут ребят, прочесали окрестности и нашли место преступления. Вот там она правда чуть не тронулась. Лину пришлось оттаскивать её и драться с одуревшей Адой в боёвке. Она сломала ему руку, ей было стыдно.