Кровь от крови Мантикоры
Шрифт:
Мирах накинул на плечи шерстяной плащ, служивший ему верой и правдой многие годы да так, что на нем до сих пор не появилось ни одной затяжки, скатки или дырки. Этот плащ был тем не многим из тех вещей, которыми Мирах дорожил и гордился. Он погасил свечу, при которой читал старый обветшалый и очень мудрёный гримуар чародея Риотарума. Гримуар считался среди ведьм бесполезной галиматьей потому, что написан был уже в ту пору, когда Риотарум двинулся умом окончательно. Магические ритуалы и формулы там тоже были, но по большей части волшебник предавался то ли фантазиям, то ли вымышленным воспоминаниям по неизведанным частям Резервации. Ни один путешественник или исследователь ни разу ни наткнулся ни те места, которые описывал Риотарум. Да и близкие к волшебнику ведьмы утверждали , что он всю жизнь провел в поселении " Лунной Девы",занимаясь изучением книг, медитациями, ритуалами и никогда не покидал его пределы. Видимо,странная малоизученная болезнь разъедала его мозг. Ведьмы не болеют, перешедшие «завесу» вообще никогда и ничем. Предполагали, конечно, что на Риотарума наложил чары очень способный недоброжелатель. Лечиться волшебник отказывался, болезни своей не признавал вовсе, и в конце концов скончался тихо, во сне. По всей вероятности Риотарум отправился либо на строгий , но справедливый суд Богов, либо в страну своих
Мирах прикрыл дверь, по старой привычке он никогда ее не запирал, и покинул свой дом: одинокое жилище холостяка. Мирах смирился с одиночеством очень давно. Когда-то он любил Ясмин. Мирах догадывался, что безродной девчонке льстит внимание подающего большие надежды чародея, но она его не любит. Мираху казалось, что его любви хватит, что он сможет любить за двоих и сделает ее счастливой.А потом он увидел Зарьяна. Он понял все сразу. Они тогда еще сами не знали, что связаны судьбой так тесно, еще не понимали, какой путь им придется пройти вместе, а Мирах уже предвидел это. С горечью и болью он был вынужден отпустить Любимую навстречу ее судьбе, отдать нежно лелеемую мечту о счастье Другому. С тех пор он избегал женщин, ни одну из них он не подпустил к себе очень близко. Слишком глубокую рану в сердце, нестираемый отпечаток оставила в нем Ясмин. Казалось бы это бесчувственное одиночество будет длиться вечно и больше ни одна женщина на свете не завладеет его вниманием. Мирах ошибся.
Когда у Ясмин родилась девочка, Мираху нравилось думать, что если бы они все-таки поженились, она могла быть его дочкой. Девчушка была прехорошенькой и с характером. Он испытывал странное чувство умиления и нежности по отношению к девочке и оно заполнило ту давнюю пустоту, что жила внутри него и вытеснила остатки чувств к Ясмин. Очень скоро Мирах обнаружил связь с девочкой.: - он мог находиться внутри ее сознания, видеть окружающий мир ее глазами, ощущать ее чувства. Пока она была маленькой, все было просто, приятно и чудесно. Анелита показывала Резервацию волшебным калейдоскопом впечатлений, ее все удивляло. А когда этот маленький человечек сердился из-за пустяков, Мирах испытывал смесь иронии взрослого человека и неподдельного восторга от таких искренних эмоций. Тогда он и не подумал рассказать кому-то об этой связи. Все казалось невинным, наивным и безопасным для них обоих.
После тринадцати для Анелиты мир стал очень сложным и все происходящее с ней самой очень серьезным, как это часто и бывает у подростков, а особенно взаимоотношения с Зарьяном. Мирах увидел его в таких красках в каких и представить не мог. Но снова он не знал как рассказать обо всем этом кому-то. Анелиту эта связь могла испугать и даже оттолкнуть. Меньше всего ей в этот период было нужно знать, что кто-то кроме отца еще может иметь на нее влияние. А Зарьян и вовсе мог бы счесть оскорблением то, что Мирах так бесцеремонно вторгается в сознание Мантикоры, которая к тому же еще и его дочь,а кроме этого умалчивал этот факт на протяжении стольких лет. Не зная как примирить отца и дочь, чем помочь, он принял решение и вовсе не вмешиваться.
Уход Анелиты из Резервации его удивил. Очевидно ее решение было спонтанным, ведь он знал ее мысли , она не обдумывала предстоящий побег никогда. А еще он был раздавлен и огорчен этой новостью. Мираху казалось в тот момент, что вот теперь их связь оборвется, и он снова станет до боли одиноким как тогда, когда он потерял Ясмин. Именно в тот день он отчетливо осознал как сильно он привязался к ней и если раньше он считал эту привязанность безопасной для его сердца, то теперь он понимал, что это вовсе не так. Он затосковал, но Боги были милосердны и вскоре он ощутил это: связь не исчезла, наоборот она окрепла и стала единственным, что осталось у Анелиты от воспоминаний о Резервации.
С тех пор Мирах мог созерцать и человеческую часть мира , познавать ее через Анелиту. Девушка даже не знала, что никогда не была одна и он всегда незримо находился рядом, сопереживал ее неприятностям и радовался ее успехам. Она же открыла ему столько нового. Он узнал, что такое телевидение и кино, посмотрел с ней сотни фильмов. Анелита любила мистические фильмы и ужасы, в этом плане их вкусы совпадали. Мирах часами мог просидеть в трансе, когда они смотрели очередной фильм. Музыка его не особо привлекала, хотя кое-то из метал готики ( прим 2) он запомнил. Сожалел Мирах лишь об одном: он мог видеть ее глазами, осязать ее органами чувств, но когда Анелита пробовала разнообразную человеческую пищу он испытывал жуткий голод, но не насыщение. Мирах получил несказанное удовольствие увидев животных,некоторые из них обитали и в Резервации, а другие совершенно были не известны ему, но главное они все молчали, в отличии от некоторых представителей фауны Резервации и почти все оказались не агрессивными. Его также заинтересовала техника. Не владея той же магией, что и Бессмертные, люди придумали свою и назвали ее техническим прогрессом. Благодаря Анелите Мирах смог наблюдать за его развитием и увидеть все от простого лампового телевизора до айфона. Но Анелиту все это не интересовало и волшебнику так и не довелось разобраться во всех механизмах и приспособлениях.
Когда Анелита вышла замуж ,Мираху пришлось узнать никогда ранее не испытываемое им чувство – Ревность. Она накрывала его океанской волной, оглушала, заставляя задыхаться от жгучей и слепящей боли. Он так и не понял, что же она нашла в этом музыканте. В те минуты, когда пара занималась любовью, Мирах силой воли выдергивал себя из ее сознания, не желая этого видеть и ощущать. Он ненавидел Андрея и ослепленный ревностью желал внушить Анелите мысли бросить этого мужчину. Но все же смог вовремя сдержаться, и был вынужден терпеть долгие годы, чувствуя ее эмоции и принимая свои страдания от них как новое испытание. Оно было сродни тому испытанию, что выпало на его долю тогда, когда он потерял Ясмин. Ее он никогда не ревновал. Может быть потому, что Зарьян был достойной парой для женщины,которую он любил, а вот рок-музыкант нет. А может быть, то первое чувство к Ясмин было нежным, великодушным и трепетным, тогда как его чувства к Анелите напоминали вулкан и прожигали его душу насквозь. Когда Анелита приняла решение развестись, Мирах испытал не только облегчение, но и благодарность Богам за то, что вознаградили
Когда Старейшины приняли решение вернуть Анелиту в Резервацию, Мирах едва не выдал свою тайну, он попытался доказать, что только ему удастся найти беглянку, ведь он уже знал, что она подумывает о возвращении, но , не рассказав все о своей связи с ней, он не смог бы объяснить почему следовать в человеческий мир должен именно он. Его не отпустили и искать Анелиту , а заодно и сведения о существах, придуманных человеческим писателем отправился Гуэрс.. Мирах сам помогал ему и очень постарался направить парня так, чтобы тот поскорее ее нашел. Казалось долгие годы одиночества подошли к концу и Мирах сможет встретиться с той, которую он любил всю жизнь, поначалу даже не осознавая этого. Но портал оказался запечатан и не совсем понятно кем. Не может быть, чтобы Дорван обрел так много Силы. Но Мираха это не слишком испугало. Через связь с Анелитой он узнал, что Гуэрс нашел ее и они уже переехали в город, где когда-то жил Зарьян, чтобы найти портал, которым Ясмин увела его в Резервацию. Поиски затянулись. И чем дольше Гуэрс и Анелита жили вместе, тем больше злился Мирах. Им снова овладела ревность. Он считал ревность , чувством недостойным чародея и старался убедить себя, что эта их дружба вовсе ни к чему не приведет, но не мог. Он знал чувства Анелиты. Она не питала к Гуэрсу никаких чувств, кроме приятельских, но он также чувствовал эту нежность в ее душе и то, что она получает удовольствие в его компании. Все это заставляло Мираха думать, что они оба занимаются самообманом, и начало их бурной страсти лишь вопрос времени. Мираха никогда не охватывала такая ярость. Никто не сможет больше отнять у него женщину, его женщину. Он так долго терпел, что она тратит свою жизнь в объятиях музыканта, разбивавшего ей сердце. Он больше не позволит это сделать никому! Но все , что мог сейчас сделать Мирах это ждать и наблюдать.
Мирах поднялся под самый купол Башни Видений. Здесь располагалась просторная каменная зала с витражами из цветного стекла: плотного, мутного, почти непроницаемого. Новички учились « видению» часами созерцая то одно окно, то другое в зависимости от настроя. Северное окно, глубоко синее , почти всем приносило видения спокойные , а багровое Восточное окно неизменно предсказывало конфликты, ссоры, битвы. Оранжевое Южное окно помогало видеть все, что связано с любовью, волшебники именно с его помощью всегда искали свою половинку, а Западное окно сине-зеленое, дарило загадочные видения и помогало контакту с предками Клана. Мирах расстелил в центре алтарное покрывало, положил на него свой верный кинжал, поставил серебряный кубок. Налив в кубок чистейшей родниковой воды, он достал из кармана плаща мешочек с травами. Порошок для глубоких видений помогал погружаться в них наверняка, независимо от настроя. Волшебники пользовались им редко, особенно столь опытные, как Мирах. Он был мощным ясновидцем и давно отточил свое мастерство, научившись погружаться в транс почти мгновенно, словно мысленно нажимал внутри себя на какой-то рычаг. Но с тех пор, как Анелита ушла к людям, он начал прибегать к помощи. зелья. Это позволяло ем увидеть все то, что видит она без помех и размытых картин, к тому же так он мог задерживаться в ее сознании так долго, как хотел. Мирах насыпал травы в воду на глаз, встряхнул кубок. Последним он вытащил из кармана янтарный браслет. Когда-то давно он украшал руку Анелиты еще до того как ей исполнилось тринадцать. Девочка потеряла его в лесу, а Мирах нашел. Ее на тот момент уже не было в поселении, она жила у Ангелуса и Мирах оставил браслет у себя. Ему казалось : эта вещь связывает их сильнее. Мирах поднес кубок к губам и выпил залпом, сразу. Чаще всего в зельях травы подбираются с учетом вкусовых качеств- это важно. Травы должны оттенять друг, дополнять по стихийным соответствиям и служить главной цели. Некоторые зелья получаются такими вкусными, что пьешь их не столько ради магической цели, сколько ради удовольствия. Но «зелье глубоких видений» содержит набор самых горьких в Резервации трав. Пить зелье почти невыносимо и эта одна из причин, по которой чародеи старались обходиться без него. Зелье действовало быстро. Очертания залы начинали расплываться уже, а Мирах все еще ощущал во рту горечь выпитого зелья.
Дорван восседал на каменном троне, в пещере , в пятой части Резервации Бессмертных. Эта часть всегда была малонаселенной из-за каменистой почвы, на которой совершенно невозможно что-либо вырастить. Да и из-за отсутствия пресных водоемов на сотни миль вокруг, пожалуй ,тоже. Выживать здесь могли только хищники и охотники. Впрочем, охотиться здесь практически было не на что. В пятой части Резервации до того как Дорван обосновался в ней со своими подопечными жили: племя «красных колпаков», которым очень нравились скалы и пещеры; в глубинах скал притаились независимые кодриллы( прим 3), охотившиеся на мелких зверушек и избегающие близости магических народов, а в небе зорко наблюдая за всем . что происходит на земле парили перитоны( прим 4). Нелюдимые, малообщительные «красные колпаки» ушли отсюда первыми и подались прямиком в быстрорастущую империю Зарьяна, вот тебе и гордые гоблины! Соседство с Дорваном и его войском оказалось для них ужасней, чем поклониться и попросить помощи Мантикор. Дорван усмехнулся, подумав об этом.. Опасные и кровожадные мифические змеи то ли затаились глубоко в недрах гор, то ли и вовсе уползли куда-то, а перитонов в небе видно стало все реже. Дорван не то, чтобы скучал по ним, но мрачный вид подопечных его раздражал. Они вели себя так , словно его не существовало вовсе до тех пор пока он не отдавал им приказы и тогда их парализованная воля становилась его оружием. Понимали ли они вообще что-нибудь? Создания Хаоса чуждые чувств и мыслей они отличались от всех животных, существующих ради выживания, из-за которого и происходит борьба за лидерство в стаях, где избавляются от слабых и раненных, охотятся либо же напротив стремятся не стать жертвой. Гончие казалось бы, все время пребывали в анабиозе: то ли спали, то ли грезили наяву. Вне битв они застывали, и страшные немигающие глаза смотрели прямо перед собой невидяще.Вампы же все время чем-то занимались, пусть чем-то абсолютно бесполезным, но все же они не могли перестать двигаться ни на минуту.: собирали пирамиды из камней, рыли норы, дрались иногда, чесались или слонялись по периметру пещеры ища себе занятие. Жутко бесили и те, и другие. Дорван владел их разумом, но побаивался понимая, что если бы ни его власть над ними они могли бы разорвать его в клочья., просто так , без причины. Во время нападений на поселения Резервации они зверели, их охватывало безумие чистое и злобное, которое никак не сравнить с инстинктом зверя вышедшего на охоту или защищающего свою территорию. Дорван мечтал призвать новое, может быть более изысканное, но не менее жестокое существо. Но для этого необходимо снова отправиться в « то самое» место, а это всегда истощало его до полусмерти.