Кровь, пламя и прощение
Шрифт:
Нева ухмыльнулась, когда другие тоже сбежали. Они видели, как Эмилианд голыми руками подбрасывал их товарищей в воздух. Видели, как пыль джинна настигает их друзей и заставляет их совершить невольное самоубийство. Не говоря уже о Неве, которая уничтожила их воина-джингали после того, как он успел нанести всего несколько ударов. После смерти последовательницы Алого Мага они мало что могли выиграть, но могли всё потерять.
Оставшиеся ренегаты быстро сообразили, что стоит вернуться обратно в Морафено.
— А я думала, будет сложнее, — с усмешкой
— Они убегают не от нас, — крикнула Мари, которая снова вселилась в женщину. Ее взгляд был прикован к чему-то позади них. — Приближаются ветра.
Нева услышала слабые крики. Она обернулась и увидела бурю песка и измученных душ. Песчаная буря раскинулась по пустыне настолько широко, что конца ей не было видно. Ветер трепал ее волосы. Неву пронзила вспышка ужаса, и колени подкосились. Во время своего путешествия на юг она столкнулась с несколькими песчаными бурями и слышала рассказы о ветрах, которые закапывали караваны в песок, но она не была готова к встрече с песчаной бурей.
— Я никогда не видел ничего подобного, — сказал Эмилианд. — Как с этим будем бороться?
— Никак, — ответила Нева, повернувшись к Мари. Убежать от ветра было невозможно. Только джинн мог бороться с чумой пустыни. — Ты сможешь остановить это?
— Сплетите свои щиты, Да'Валиа, — сказала им Мари, поднимая руки к небу. — Я сделаю всё, что смогу.
Ветер ревел, приближаясь к ним, каждый порыв был душой, изгнанной из тела джинном. Столетиями заблудшие души плакали в тоске, готовые разорвать на части любое живое существо, которое встретится им на пути. Легенды гласят, что Гож, злой бог-обманщик, развеял прах сына Дианца по ветру, и вот что стало с мальчиком.
Эмилианд заставил их испуганных боевых коней сбиться в кучу и успокаивающим тоном призвал их лечь на землю. Если они останутся без лошадей, то умрут. Нева последовала его примеру, игнорируя остекленевшие взгляды мертвых ренегатов. Она бросилась к лошади, которую они оставили позади, успела схватить поводья, но животное встало на дыбы. Ей ничего не оставалось, как отпустить коня, и он ускакал прочь.
Буря обрушилась на них, заслонив солнце. Крики были такими ужасными, пронизанными мучениями, что сотрясали кости. Обостренные чувства обычно были благословением, но не сейчас. Крики резали Неве уши, пока они с Эмилиандом вместе успокаивали лошадей. Они накрыли коней одеялами, и, расположившись между животными, сплели щиты.
Эмилианд обнял Неву и крепко прижал к себе.
— Держись! — крикнул он ей. Или, может быть, он сказал, что держит ее. За таким воем невозможно было что-то разобрать.
Нева уткнулась головой ему в грудь, но подняла взгляд и увидела, как Мари призвала силу джинна вокруг них в золотом вихре. Когда ветра достигли Невы и Эмилианда, их щиты сдерживали песок, образуя идеальный стеклянный купол. Но души пробивались, терзая их и заставляя Неву снова пригнуться. У нее не было ни оружия, ни щита, способных защититься от мстительной энергии.
На мгновение посреди ветра послышалось мелодичное пение
Ядро песчаной бури ударило, и Мари начала светиться. Желтый песок взорвался против потока душ, отражая натиск, отталкивая, падая и налетая в ответ.
Эмилианд плотнее натянул одеяло на их головы, и испуганное ржание лошадей присоединилось к оглушающему крику, когда сила Мари столкнулась с песчаной бурей. Ветер, который мгновение назад был почти оглушительным, усилился. Нева зажала уши руками.
Вокруг них сыпался песок. Их щиты согнулись, но выдержали.
Они умрут. От паники у Невы перехватило дыхание. Все, кто предполагал, что Неву выбрали боги, были неправы. Она не была одарена Рукой по какой-то особой причине. Она была просто сосудом для силы. Как только она погибнет, куда денется сила Руки и Глаза?
Души пронизывали защитный покров Мари и струились сквозь мерцающий щит Невы. Порыв ветра ударил Неву в грудь, как таран. Она закричала от этого натиска, инстинктивно хватаясь за Руку, но тут же спохватилась. Если она выпустит силу Руки, Эмилианд и Мари могут умереть.
Нева дернулась, снова вскрикнув. Ледяная боль пронзила сердце. Холод был мучительным.
Эмилианд замер рядом с ней. Мари кружила перед ними, продолжая напевать. Джинн не боролась с песчаной бурей. Это была бы проигрышная битва. Она боролась с потоком душ, который направлялся к ним. Ярко-золотистый песок стал коричневым, пока Мари пыталась остановить безжалостные порывы ветра. В конце концов, она превратилась в пыль и полетела по ветру, сдерживая его, пока внезапно ветер не исчез.
Снова появилось солнце. Нева задыхалась, с трудом вдыхая горячий воздух пустыни. Души, напавшие на нее, ушли вместе с песчаной бурей, но невыносимый холод все еще сковывал ее сердце.
— Эмилианд? — позвала Нева. Он слишком долго не шевелился.
— Я жив, — сказал он и через мгновение поднял голову.
Нева осмотрелась. Ветры стерли все следы их противостояния. Две их лошади выжили. Одеяла, прикрывавшие Неву и Эмилианда, казались потрепанными и в дырках. Горы песка, высотой с Неву, стояли вокруг них прямо за идеальным куполом стекла, в которое превратился расплавленный песок. Если бы песчаная буря продолжилась, они были бы погребены.
Мари вздрогнула и исчезла, а в следующее мгновение снова появилась в своей миниатюрной форме джинна. Она подошла к ним, но ее колени подогнулись. Она превратилась в желтую пыль и подлетела к ним.
— Нам пора двигаться, — сказала Мари, ее голос звучал то тише, то громче. — Если я не найду другой сосуд в ближайшее время, я могу…
Она врезалась в Эмилианда.
— Быстрее, опусти ее на землю, — приказала Нева Эмилианду, который поймал джинна в неловкие объятия.
Прошло несколько секунд, и веки Мари затрепетали.
— Привет, герой-любовник. — Мари схватила Эмилианда за руку и провела по ней раздвоенным языком, не обращая внимания на грязь на его коже. — Я рада, что ты здесь.