Кровь предателя
Шрифт:
Страйкер оглянулся, пытаясь высмотреть посреди хаоса своих друзей. Пока он рассматривал тела, как живые, так и неподвижные, его взгляд наткнулся на мускулистую фигуру Уилла Скеллена. Сержант вершил правосудие алебардой со сверкающим лезвием, без устали размахивая ею от плеча к плечу и срубая всё на своем пути. Ему противостояли множество солдат, но высокий поджарый боец с южного побережья крошил их с безмятежность фермера, косящего пшеницу огромной косой.
Впереди него находился капитан Форрестер. С раскрасневшимся лицом и вспотевшими щеками, он свирепо вопил на одного из людей Брука. Парировав тяжелый замах длинного клинка, он сам нанес укол,
– Капитан!
– раздался предостерегающий крик из-за спины Страйкера. Обернувшись, он заметил пикинера круглоголовых, который набросился на него с перекошенным желтозубым оскалом и держа в правой руке высоко занесенный топор на короткой рукоятке.
Страйкер заметил атаку и едва сумел отскочить, когда из-за головы нападавшего вниз обрушился топор. Острый клинок на волосок разминулся с лицом Страйкера. Он почувствовал дуновение на щеке, но удар оказался неточен. Круглоголовый попытался ударить топором наотмашь, но Страйкер подступил к нему и пнул локтем в горло. Нападавший покачнулся, задыхаясь от ярости и боли, на его губах выступила пена.
Страйкер двинулся вперед, но обернувшись заметил, что капрал в синем мундире, один из солдат Риверса, завяз в отчаянной схватке. Он потерял свой тук и был зажат в тисках здоровяка в красном мундире полка Холлса.
Здоровый круглоголовый внезапно обмяк; воздух с шипением вырвался из его легких, как из огромных кузнечных мехов. Страйкер выдернул клинок, провернув его, чтобы высвободить, и кивнул капралу.
– Спасибо за предупреждение, - произнес он.
– Считайте, что долг уплачен.
Капрал ухмыльнулся.
– Капитан! Капитан!
– сквозь рой мыслей Страйкера прорвался голос Скеллена.
– Дома! Они вошли в один из этих домов!
Черный жеребец Патрика Рутвена нервно шарахался, пробираясь по городу.
Отданный кавалерии Руперта приказ выступить прозвучал погребальным звоном для храброго полка лорда Брука. Его солдаты отступили перед лицом победоносной пехоты роялистов, но стойко сражались в маленьких тупиках у дороги на Лондон. Кавалерия положила этому конец, поскольку продолжавшие сопротивление сторонники парламента не смогли выстоять против кавалерийской атаки. Рутвен распорядился очистить город от мятежников, и приказ был выполнен.
Теперь Рутвен, граф Форт, главнокомандующий армией короля, поведет оставшуюся часть своего двенадцатитысячного воинства и закрепит победу. Они выйдут на лондонскую дорогу и продолжат сокрушительное наступление, прорвавшись сквозь Чизвик, затем Хаммерсмит, пока не достигнут ворот Лондона. Он нарисовал в воображении, как подводит к королю коня под приветственные крики верноподданных.
Брентфорд сделал это возможным.
– Славно поработали, Маркус!
– окликнул Рутвен ближайшего адъютанта.
Тот повернулся в седле, встретившись взглядом с графом, и рассудительно кивнул.
– Так точно, милорд. Господь крайне милостив к нам.
Рутвен рассмеялся.
– Господи, Маркус, ну и набожный же вы подлец! Слава Богу, вы на нашей стороне!
Один из адъютантов принца Руперта примчался из-за полей
– С наилучшими пожеланиями от его королевского величества, милорд, - запыхавшись произнес курьер.
– Ну? Выкладывай, парень!
– рявкнул граф.
– Поле битвы осталось за нашей кавалерией, милорд. Правый фланг противника рассеялся в полях на севере. Мы окружили и вырезали их, сэр. Левый фланг наголову разбит. Большинство из них бросилось в Темзу.
Рутвен удовлетворенно кивнул. Десятки, возможно, сотни, умрут, пытаясь переправиться через смертельно студеную реку.
– Что ж, прекрасно, - он похлопал своего жеребца по мускулистой шее, успокаиваясь при виде мускулистого и сильного животного. Спустя мгновение он бросил взгляд на всадника.
– Мы можем подойти к городским воротам, прежде чем Эссекс стянет полевую армию, - он повысил голос, чтобы все штабные офицеры могли его расслышать.
– Это ключ ко всей кампании, господа! Необходимо добраться до Лондона, прежде чем мятежники сумеют стянуть все свои силы.
– И ополчение, сэр, - добавил стоящий рядом майор.
– Да, - согласился Рутвен.
– Ополчение Скиппона добавляет несколько тысяч к их общим силам. Мы должны достичь города, прежде чем они сумеют организовать оборону.
Адъютант нервно откашлялся.
– В этом и заключается вторая часть донесения, милорд. Зеленые мундиры. Полк Хэмпдена. Они преграждают дорогу.
Плечи Рутвена опустились.
– День еще не закончился, - тихо произнес он.
– Где?
– В полях за городом, сэр. Возле Тёрнем-Грина.
Глава двадцатая
Той части полка Рутвена, что заплатила наибольшую цену у баррикад, была предоставлена передышка. Графу пришлось выделить силы для гарнизона захваченного Брентфорда, и это назначение стало их наградой. Основным войскам приказали продолжить наступление через город. Они должны были развить успех роялистов и как можно ближе подобраться к Лондону, пока свет убывающего дня полностью не исчез.
Капитан Страйкер вернулся на Хай-Стрит, стоя посреди бойни у разрушенной баррикады. Пространство вокруг было завалено телами, большинство из которых выделялось красными и фиолетовыми мундирами, хотя некоторые из были в синих и темно-желтых цветах роялистов. Он не обращал на трупы внимания. Те, кого он искал, не сражались храбрецами ни за одну из сторон. Он свернул от остатков укрепления и подбежал к домам по правую сторону дороги.
Позиция круглоголовых была разбита, и он беспрепятственно добрался до домов и ударил ногой в дверь первого, сорвав её с петель. Стоило ему переступить порог, как на него набросился капрал сторонников парламента, прятавшийся в темном углу. Страйкер избил его кулаками до потери памяти и вошел в первую комнату. Мгновением спустя за его спиной появились Скеллен с Форрестером. Он обернулся к ним.
– Обыщите каждую комнату! Каждый закоулок!
Первыми мимо сарая прошли люди Солсбери. Мейкпис, который лежал свернувшись калачиком вместе с Мокскрофтом, затаившимся за его спиной, их не видел, но валлийский акцент ни с чем нельзя было спутать. Скорчившись в затхлой темноте, где его окружал пряный запах древесины, Мейкпис желал, чтобы роялисты не останавливались. Он зажмурил глаза, затаил дыхание и напряг каждый мускул. Роялисты были близко - чертовски близко - и он жалел, что не вооружился брошенным палашом, прежде чем забиться в эту дыру.