Кровь в моих жилах
Шрифт:
Саша нахмурился, проверяя свою версию на предмет дыр, и сказал:
— Вот как-то так. Без упоминания Дмитрия в Сосновском, без связи с делом Лапшиных, без знания о Вырезовой, а она уже не заговорит, вас, Светлана Алексеевна, не свяжут с капищем.
Миша мрачно предложил, переводя взгляд с Ивашки на Баюшу:
— Сейчас зачистим все тут, и сразу же ко мне в имение — я лично пронесу баюшу в дом.
Та пожаловалась, уменьшаясь в размерах и предавая Сашку — кинулась на Мишины руки:
— У вас там от нечисти защиты… Все так заговорено. Не
Светлана кивнула, понимая, почему прогнали из особняка Волковых домового и почему там была такая сильная защита — княгиня защищалась от Баюши.
Саша напомнил, смотря на Мишу, почесывающего тающую от ласки Баюшу:
— Там надо почистить память только княгине — князя трогать нельзя. Он сразу заподозрит что-то не то, если потом случайно пересечется со Светланой Алексеевной. Надо удалять память только княгине и только про ожерелье. Полагаю, до предложения Дмитрием сделки о ритуале, вариантом сесть на престол было объявление княжны Анастасии потерянной царевной. Иначе зачем было бы внушать княжне мысли о происхождении от Рюриковичей.
Мишка только отвернулся в сторону — он и предполагать не мог, что творится в его семье у него за спиной. Саша неуклюже попытался встать — Баюша тут же вспомнила о своей любви к этой нечисти и спрыгнула с Мишиных рук, подставляя свою спину Сашке в качестве опоры. Светлана видела, как тьма закрыла еще незатянувшиеся раны на боку кромешника, ежившегося под холодными порывами ветра.
— Светлана Алексеевна, вам нечего бояться. Баюша все зачистит. Матвея и его крики в городе никто не воспринимает всерьез. Но и его найдем и зачистим память. Только вам придется сходить в межмирье и поговорить с Кошкой. Он может вас выдать — он единственный, на кого мы не в силах повлиять.
Светлана отвела взгляд в сторону — там, на опушке леса, из-за дерева, зля лешего, показалась бледная, со следами разложения человеческая фигура — мертвяк. Кошка говорил, что и нежитью придет, чтобы ей помочь. Он и пришел.
— Он не выдаст, — тихо сказала Светлана, и фигура в лесу кивнула, подтверждая её слова. — Отец меня не выдаст.
Мертвяк благодарно склонил голову, прижимая руку к мертвому сердцу, и тут же исчез во тьме.
Саша проследил за взглядом Светланы, но Кошку не заметил, или просто ничего не сказал. Его самого ждет когда-нибудь что-то подобное.
— Видите, Светлана Алексеевна, не стоит бежать. Оставайтесь в Суходольске. Хотя бы на пару месяцев, пока будут разгребать последствия землетрясений. Потом уедете. Поменяете документы, взяв настоящее отчество. Как менять фамилию, не мне вам подсказывать.
Мишка напомнил о себе:
— Я так и не понял, как Елизавета превратилась в Светлану.
Саша дернул голым плечом, забывая, что ранен. Прошипев ругательства, он сказал:
— Я тоже не знаю. Я обещал, что как только догадаюсь об этом, то передам Светлану Алексеевну под защиту кромешников. До сих пор гадаю… Идите, Светлана Алексеевна, возвращайтесь домой и отдыхайте. Вам опасно тут находиться. — Он погладил Баюшу между
— Да, Сашенька… — мурлыкнула она.
— Тогда запомни: последним на чистку памяти я. Хорошо? Михаил Константинович вас не выдаст, Светлана Алексеевна, тут не о чем беспокоиться…
У Светланы сердце рухнуло куда-то в живот от неожиданности. Такого поворота она не ожидала. Она же доверяла Саше. Она знала, что он не предаст. Наверное, он и считает, что не предает, а всего лишь защищает её, но в сердце Светланы застыл холод — она же не закончила лечение Агриппины после похода в Навь. Наверное, лед только из-за этого. А не потому, что Саша нарушил данное ей обещание.
Мишка хекнул, но по-дружески сказал:
— Тогда… Баюша, про меня тоже не забудь. Я предпоследний в очереди получаюсь. — Он посмотрел на Светлану и скомканно сказал: — удачи и увидимся на службе.
Она лишь кивнула. В горле стоял противный комок. Мишка внезапно благородно отошел в сторону, давая им с Сашей время попрощаться. Если по версии Саши они встречались только в Сосновском, то не было вечера, когда он принес Баюшу. Не было завтрака, не было «Сашки-идиотины» в больнице, не было разговора в кабинете Саши, не было их поцелуя.
Саша тихо сказал:
— Не волнуйтесь. Лариса, Герасим, госпожа Боталова, Акулина, доктора и медсестры в больнице, охрана больницы, Лапшины… Они не помнят события последних дней, они не помнят вас. Уже не помнят.
Он шел сюда, уже зная это. Горло пересохло. Говорить было больно. Светлана еле выдавила из себя:
— Какая Баюша… Быстрая…
Саша опустил глаза вниз, пряча смешинки в уголках губ:
— Она такая…
— Са… — Она осеклась, не в силах что-то сказать. Слова больно теснились в груди, не в силах прорваться через узкую плотину горла. Или разума? Сашка — безумный храбрец. Или храбрый безумец. Уже не её безумец.
Он лишь склонил голову в прощании:
— Удачи вам, Светлана Алексеевна. Живите.
— Буду…
Она пошла прочь. В темень. Оставляя свет за спиной. Она всегда уходила так. В никуда. Прощаясь навсегда. Только сейчас впервые было больно. На Вдовьем мысу осталась часть её души. Часть, про которую никто никогда не вспомнит, никто никогда не узнает, потому что эта упрямая часть очень хочет её защитить.
За её спиной Мишка громко спросил:
— Сашка… Ты целоваться умеешь?!
— Нет.
— Научу.
— Михаил Константинович, я кромешник, у меня обеты.
— Кто ж навсегда так прощается…
Саша не стал отвечать Мише. Навсегда. Это слишком долго. Ветер донес до Светланы его шепот:
— Прости, Лиза, что не подарю мечту. Моя вина…
А, может, ей это показалось.
Лес молчал. Песчаная дорожка, щедро присыпанная листьями, сама бросалась под ноги. Леший следил, чтобы ни единый корень не выполз на знакомую с детства дорожку — Светлане было больно идти, рана на ноге как огнем полыхала при каждом шаге. Еще и сапоги натирали…