Кровь вампира
Шрифт:
— Нет, самостоятельный-то он, конечно, самостоятельный, но с его талантом вляпываться во всё подряд, помощь ему может очень даже пригодиться, тем более, что у меня перед ним должок. — пробормотала она, цепляя к поясу тяжелые ножны, сами по себе вполне способные выполнять если не роль оружия, то средства защиты уж точно.
Выбежав на улицу, она напрочь позабыла про дверь. Так и убежала, оставив ту открытой. Город встретил ей гулом растревоженного улья, не она одна увидела, что случилось с башней академии. Люди сбивались в кучки и пытались расспрашивать друг у друга, что там такое случилось, хотя ни один не испытывал никакого желания
Улица, поворот, потом ещё один.
Мияко бежала, не помня себя, только бы успеть. Он же не погибнет, правда? Он последнее, что у неё ещё осталось в этой никчёмной жизни, он же не оставит её одну, правда?
Уже на подходах к академии становилось понятно, что дело совсем плохо и как это не прискорбно, но тут не обошлось без чистокровных, иначе, позвольте спросить, откуда тут столько вампиров Е-класса? Кто-то ведь создал их.
Ни один из живых мертвецов, коими по сути и являются вампиры Е-класса, не рискнул нанести ей ни единого удара, чувствуя в ней чистокровную. Её кровь сегодня была залогом её же неприкосновенности, кажется, в кои-то веки она начала понимать, откуда в некоторых вампирах такая тяга к власти, это же надо, одно мановение рукой их создателя и вся эта маленькая армия не меньше сотни персон, пойдёт драться не на жизнь, а на смерть. Они будут погибать ради того, кто их создал.
Ну, а Мияко не останавливало ничего, она с каждым взмахом меча расчищала себе путь вперёд, раскидывая противников, буквально кроша их головы, даже не глядя, как позади неё взлетает облако из пепла, в который обращаются их бренные тела. Ей надо было вперёд, туда, где на развалинах академии, кажется, шла яростная схватка. Оттуда слышались крики, иногда их перебивал лязг металла.
Кто напал на академию? И главное — зачем? Ещё можно было бы понять, если бы это была гильдия охотников, которой с самого начала не нравилась идея Кайена организовать такое вот совместное обучение людей и вампиров, но всё походило на то, что на академию напал вампир. Чистокровный.
Утешало только лишь то, что где-то там бродит ещё парочка чистокровных, если ещё не порешили в этой неразберихе их там.
Когда она, наконец-то, пробилась к академии, то собственно говоря — сама битва уже и окончилась. Кайен был жив и здоров, он вновь стоял в своей форме охотника, с оружием в руках, таким когда-то она его и увидела, таким он был особенно дорог. Рядом стояли вампиры, кое-кого из них изрядно потрепало, в том числе высокого темноволосого красавца, так знакомого ей по одной -единственной фотографии, которую она видела — Канаме Куран; девушка с длинными волнистыми волосами, что стояла бок о бок с ним — явно Юки (когда только успела волосы так отрастить?) Остальные знакомы ей не были, впрочем, ни от одного из них и не несло такой силой, как от этих двух — чистокровных тут было всего трое, включая её саму.
На неё естественно тут же обратили внимание:
— О, Мияко, моя дорогая! Я знал, что ты не бросишь меня в беде! Не волнуйтесь, это моя давняя знакомая, Мияко-сан! — Кайен вновь вернулся к своей привычной шутливой манере общения, широко раскинул руки и шагнул к девушке, делая попытку обнять её, впрочем, безуспешную: Мияко ловко отклонилась.
Подобное объяснение
========== Сестра ==========
— Ты ничего не хочешь рассказать мне?
Канаме ходил из угла в угол, заложив руки за спину, всем своим видом демонстрируя, что он спокоен… почти спокоен, а когда он почти спокоен, то это может быть опасно для окружающих. Возможно, на кого-то другого это произвело бы самое ужасающее впечатление, но не Кайена. Он помнил Канаме ещё мальчишкой, но дело даже не в этом, он просто неплохо успел узнать Канаме за это время, конечно, если его вообще можно узнать. Так что он просто сидел в своём любимом кресле-качалке, посреди чудом уцелевшего в результате нападения Ридо, и посматривал на Канаме сквозь стёкла очков.
— А что ты бы хотел услышать? — бывший охотник изо всех сил пытался делать вид, что не понимает ровным счётом ничего.
— Ну для начала хотя бы. Откуда там взялась вампирша с лицом моей матери, и заметь — чистокровная вампирша?
— О, ну так это моя старая знакомая! Ты можешь и ошибаться на счёт её крови…
— Я — ошибаться? Я чувствую её силу, буквально ощущаю её всем своим телом. Она — чистокровная! И более того, ты прекрасно об этом знаешь. Кто она?
Канаме придвинул стул и сел прямо на против Кайена, пристально глядя ему в глаза. Такого взгляда долго не выдерживал даже он и сейчас он тоже поиграв в игру «кто первый отведёт взгляд», отвернулся первым.
— Так ты скажешь или мне узнать самому? — Канаме говорил спокойно, но чуть заметное дрожание его голоса говорило о том, что он уже на грани, ещё немного и он начнёт выходить из себя.
— Сестра. Ты этого ждал? — директор Кросс сцепил пальцы в замок и продолжил наблюдать за собеседником.
— С-е-с-т-р-а-а-а. Как? Как она может быть сестрой и почему я не знаю о ней? Мать ну никак не могла бы скрыть от меня беременность, да и не стала бы этого делать.
— Ну фактически она старше тебя.
Взгляд Канаме стал ещё жестче. Ситуация тревожила его всё больше и больше, мало ему дяди Ридо, так ещё и эта непонятная родственница, о которой он знать не знает. К тому же старшая. То есть она, а не Канаме должна была бы по логике претендовать на звание главы клана, а вот это уже никуда не годится, это может испортить ему всю, столь тщательно рассчитанную партию, а вот этого допускать ну никак нельзя.
— Вот отсюда поподробнее. Кажется, даже у моих родителей были свои скелеты в шкафу.
— Ну у них-то как раз и не было, все скелеты собрал у себя ваш дядюшка, неуважаемый Ридо Куран. Если совсем просто, то практически сразу после рождения их дочь и твоя сестра была похищена, и Ридо имел к этому самое прямое отношение, но там были замешаны и другие, кто именно, я догадываюсь, но доказательств у меня нет. Так вот, не в силах найти свою дочь, они смирились… Нет, они никогда не забывали её, но это было слишком больно, поэтому у них было не принято обсуждать то, что тогда произошло, да и потом, щадя чувства несчастной женщины, лишившейся ребёнка, Харука старался не упоминать о том ребёнке.