Кровь вампиров
Шрифт:
Острый взгляд эльфа заметил вдалеке легкий дымок. Пройдя около километра, спутники заметили сутулую фигуру, возившуюся у костра.
Появление беглецов не осталось незамеченным хозяином бивака. Фигура выпрямилась и обернулась. Серая кожа, короткие белесые волосы, заостренные уши. Мужчина дроу уставился на Армагена недобрым взглядом. Тонкие пальцы потянулись к висящему за спиной луку.
Эльф хотел поднять руки в приветственном жесте, но едва не уронил ношу, потому ограничился словами:
–
Пальцы замерли, но глаза продолжали излучать недоверие.
– Я чувствую зло, светлый. Оно исходит из глубин твоей души, - сухо ответил дроу.
– Это зло преследует определенные цели, и не имеет к тебе никакого отношения, - выкрутился Армаген.
– Тогда разойдемся с миром.
– Мое имя Армаген. Девушку зовут Аня. Мы движемся в Зачарованный лес и нуждаемся в проводнике. Я щедро заплачу.
Для наглядности волшебник позвенел кошельком. Дроу лишь вяло ухмыльнулся.
– Я - Эрмин, охотник Пустошей. Меня не интересует золото. Я ищу родственника, который отправился за Фронтир и до сих пор не вернулся.
Эльф напрягся.
– Твой народ нечасто покидает эти земли. Кого ты ищешь?
– Неважно, - недовольно пробурчал мужчина.
– Имя Уна тебе о чем-нибудь говорит?
Все произошло так быстро, что Армаген не успел и пальцем шевельнуть. Дроу подскочил к целителю и, схватив за воротник, прошептал прямо в лицо:
– Ты встречал ее? Где моя сестра?
Пришлось наврать с три короба, иначе назревала вероятность остаться среди камней навсегда. Армаген поведал, что женщина пала от рук королевских егерей. Что эльф вступил в бой и прикончил немалую часть отряда, но предводителю удалось уйти. О связи с Уной колдун предусмотрительно умолчал.
Эрмин опустился на валун и закрыл лицо руками. Родственные связи дроу - самые крепкие в мире, горе охотника можно было понять.
– Я должен похоронить сестру. И отомстить.
– О похоронах можешь не беспокоиться. Надеюсь, дроу не имеют ничего против сожжения на ритуальном костре, - врал и не краснел Армаген.
Дроу покачал головой. Такие проводы в последний путь - честь для любого отшельника.
– Тогда у меня есть предложение. Услуга за услугу. Я помогу наказать ублюдков, но сначала ты отведешь нас в Зачарованный лес.
– Какой смысл помогать мне в столь опасной затее?
– От этого зависят наши жизни. Мы не преодолеем Пустоши в одиночку.
Охотник молчал, обдумывая слова перворожденного.
– Хорошо. Но одними словами ты не обойдешься. Мы заключим договор, скрепленной клятвой крови.
Армаген скрипнул зубами, но возражать не стал. Кровавая магия дроу - столь опасная штука, что лучше о ней и не думать. Но в сложившейся ситуации иные варианты отсутствовали.
– Пошли, - Эрмин поднялся.
–
Мужчины дроу, в отличие от светлых собратьев, пели в одном случае - когда поминали умерших. Слова, исторгаемые из темных уст, могли считаться песней лишь отчасти. На самом деле, певцы произносили очень тонкие и едва уловимые заклинания, якобы предназначенные для упокоения души.
Аня заслушивалась красивой мелодией и соблазнительным голосом охотника, Армаген же дрожал, и вовсе не от сырости пещеры. Магия Эрмина, направленная в иное русло, могла испарять реки и крошить скалы. В сводах гротах звучали столь могущественные слова, что волшебное естество целителя вступало с ними в резонанс. Вот из кого вышел бы первоклассный боевой маг, но дроу почему-то выбрал стезю следопыта.
Когда Эрмин закончил, солнце медленно опускалось за горизонт. Он покинул узкий лаз и выбрался в основное помещение. При взгляде на серое лицо казалось, что дроу не пел, а прорыл шахту до самого Северного союза, таким усталым он выглядел.
– Душа Уны не хотела покидать мир. Я не знаю всех обстоятельств ее путешествия, но, видимо, перед смертью она получила, что искала. Именно это не давало сестре упокоиться.
– А что она искала?
– кашлянув, спросил Армаген. Врать на эту тему было невыносимо тяжело.
– Отца для ребенка, - спокойно ответил Эрмин.
– Ты совсем незнаком с нашими обычаями, светлый.
– Я с детства живу среди людей. Там о дроу особо не говорят.
– Кем бы ни был избранник Уны, она любила его больше всего на свете.
Слегка удлинившиеся когти пронзили ладонь. Армаген поморщился, но слезы отступили.
– Вижу, тебе противен наш способ деторождения. Понимаю, эльфы в этом плане весьма консервативны. До свадьбы ни-ни, партнер на всю жизнь… Ладно, приступим к договору. Чем ты можешь поклясться?
Целитель немного подумал. По обычаям темных, которые на самом деле маг прекрасно знал, клясться нужно чем-то очень важным - и это не может быть собственная жизнь. Но чем мог пожертвовать беглый вампир, у которого нет ни дома, ни богатств, ни дара. Скрепя сердце, Армаген ответил:
– Отцом.
На лице Эрмина отразилось уважение и удивление.
– А мне клясться нечем. У меня больше никого не осталось. Поэтому я клянусь своим народом.
Тонкий искривленный кинжал рассек запястье. По руке хлынули темные ручейки. Дроу, приносящий такую жертву, в случае неисполнения обязательства будет обязан перебить всех своих сородичей. Величина клятвы, помноженная на магию крови, в случае заключения договора превратиться в заклятие такой силы, что весь ученый совет Академии не вообразит.