Кровь вторая. Орда
Шрифт:
Прошло достаточно много времени бездельного сидения, прежде чем он заметил Герру, одну из дев-любавиц супруги, быстро выпорхнувшую из дворца и в сопровождении местного вояки, прошедшую через двор во внутреннюю крепость.
Через некоторое время, она вновь вернулась во двор цитадели, всё с тем же воином, но на этот раз, шли они нецеленаправленно, а нервно крутя головами по сторонам. Бердник, почему-то, сразу догадался, что это его, наконец-то, потеряли, и чтобы определить себя, он поднялся на ноги, в тот момент, когда Герра обернулась в его сторону. Дева заметила и облегчённо вздохнув, тут же
— Где ты пропал? — тихо прошипела она, делая, как ей, наверное, казалось, злобное личико, поджимая губки в узкие щёлки и беря рыжего за руку.
— Где бросили, там и пропал, — обиженно буркнул в ответ Кайсай, тем не менее покорно следуя туда, куда она его потянула.
Войдя во дворец и прошмыгнув узкими каменными коридорами, любавица втянула его в одну из комнат, где вместе с Зарине и её девами, присутствовала какая-то неимоверных размеров, далеко уже не молодая женщина, но лишь бросив беглый взгляд на её одеяние и золотой обвес украшений, Кайсай сразу догадался, что перед ним её величество тёща, ибо сходство черт матери и дочери, нельзя было не заметить.
— Ты куда запропастился? — с упрёком и гонором выговорила ему Зарине, — почему я должна тебя искать по всей крепости.
Почему-то, подобное обращение и тон, с которым оно было высказано, мгновенно налило бердника внутренней яростью, но он тут же одёрнул себя, сжав кулаки и помня, кого должен из себя представлять. Кайсай сдержался и лишь опустив глаза, смиренно промолчал.
— О, боги, — наигранно взмолилась Зарине, — ну, что за наказание. Вот, мама, познакомься. Мой муж — Кайсай.
Царица ничего не сказала на представление зятя и познакомиться не соизволила, а лишь с некой брезгливостью осмотрела его с ног до головы. Её маленькие, свинячьи глазки из-за заплывших щёк, быстро пробежали по худосочной фигуре нового родственника и не оценив его, похоже, не в одном из достоинств и не соизволив даже поздороваться с молодым мужчиной, она повернулась к дочери и буквально потребовала:
— Пойдём ко мне. Я покажу тебе свою комнату.
С этими словами обе, стоящие друг друга сволочи, удалились, оставив Кайсая наедине с девами прислуги. Только тут, рыжий, дал выход своему гневу, заметавшись, как зверь из угла в угол и за матерившись, как пьяная Матёрая, уронившая себе на ногу котелок с кипятком, выплёскивая скопившуюся обиду. Девы сначала опешили, а затем, ни с того, ни с чего дружно рассмеялись, что вывело молодого бердника из цепких объятий яростного припадка и заставило опомниться.
— Что ржёте, как лошади? — наигранно злобно поинтересовался он у них, усаживаясь на деревянный пол, выложенный аккуратными дощечками, умело подогнанными друг к другу, почти с невидимыми стыками.
Как выяснилось, они все, действительно, про него забыли. Только когда заявилась эта свиноподобная матка и после, насквозь лживого проявления радушия и наигранной показухи, мол, как она соскучилась по блудной дочери и потребовав предъявить ей новоиспечённого зятя, все вдруг вспомнили про Кайсая.
Зарине разыграла сцену, мол, только что был, куда пропал — непонятно, выговорилась по поводу непутёвого муженька и только после этого, отправила на его поиски Герру.
Кайсай слушал их щебетание с той же лживой улыбкой, что была
Он один, совсем один и не на кого опереться в трудный момент, не с кем без лжи переговорить. И тут, он лишний раз осознал, почему бердники, все, как один, одиночки. Почему, именно таким, его воспитывал Дед, приучая с детства быть исключительно наедине с собой и рассчитывать только на себя.
Вот только молодой воин, никак не мог взять в толк, что он тут делает. Зачем он, вообще, сюда направлен Матерью? Как долго прикидываться ему дурачком? Он прекрасно понимал, что Зарине, лишь ширма и не смотря на её амбиции и могущественное колдовство, в планы Райс, как фигура этой хитрой игры, она не входила. Эта дева, тут сама по себе будет воду мутить, оттягивая на себя всеобщее внимание. Только и всего.
Кайсай отчётливо помнил наказ своей царицы, данный ему один на один: прижиться размазнёй, ни в коем случае не светить свои умения и силу, до поры до времени, а когда это время придёт, он всё узнает. Для начала же, ему необходимо раствориться в этом чужом для него мире и ждать, при этом, не отказывать в помощи Зарине в её коварных планах, но при одном условии: он не должен был подвергать свою жизнь опасности.
Бердник, Райс, нужен был для дела живым и здоровым. Поэтому, соглашаясь на выполнения поручений Зарине, рыжий, обязан был взвешивать риски и если угроза для него была реальна, то не вызывая подозрений, уклоняться от таких поручений, как сможет или откровенно хлыздить, при их выполнении.
Глава пятьдесят третья. Они. Неожиданный союзник
К вечеру, когда в крепости стемнело и всюду в стены натыкали зажжённые факела, гостей вновь пригласили во двор цитадели, только на этот раз, дворцовая площадь была уставлена столами, расположенными буквой «П» и длинными скамьями, по обе стороны от них.
К торжеству пригласили не весь прибывший отряд, а только Зарине и Кайсая, при этом, воин, вошедший с приглашением, потребовал оставить всё оружие в комнате и когда Кайсай выполнил требование, то в добавок, указав на золотой пояс бердника, небрежным жестом дал понять, что и его следует также оставить. Рыжий моментально окрысился, но зная его блажь, относительно этой красивой игрушки, в вялый, полу глухонемой диалог мужчин, вмешалась Зарине:
— Оставь. Он по зароку не может снять этот пояс, — промурлыкала она томно и расслаблено, — он даже спит в нём, но я тебе разрешаю его обыскать, коль не доверяешь.
Подобное, вопиюще хамское заявление, обескуражило рыжего. Как это она разрешает его обыскать? Этого ещё не хватало, но стиснув зубы в ожидании очередного унижения, тем не менее, подчинился. Только прикусив язык, в остановленном времени, вынул золотой ярлык из кармашка пояса, зажав его в руке и пустив время течь обычным образом, поднял руки вверх, изобразив на лице идиотскую улыбку.
Воин посмотрел на придурковатого гостя, презрительно хмыкнул, но обшаривать не стал, а жестом предложил следовать за ним. Выходило, что зря напрягался.