Кровь за кровь
Шрифт:
– Стас! – возопил Берман, перепуганный моим, никогда прежде неслыханным, дерзким выступлением. – Погоди! Объясни, в чем дело… – Он смотрел на меня с мольбой.
Я взглянул на Эллу. Теперь в ее глазах засветилось упрямство – до нее уже начала доходить моя игра. Свои полные розовые губы она сжала так плотно, что они превратились в очень тонкие бледные полоски. Ладно, твоя взяла, краля, я тебе помогу.
– Не знаю, что она тебе плела, окопавшись в твоей квартире, но эта милая девушка замочила небезызвестного нам обоим Храпова. Треснула по башке статуэткой – и все дела.
Причем даже
– Элин, это… правда!? – У Левы отвисла челюсть от изумления. /Ни фига себе – Элин… С этими интеллектуалами, бля, не соскучишься. Даже мой дедфантазер до такого классного имечка не додумался бы./ Ну, конечно, я так и знал… Элла ударилась в бурные слезы, являющиеся самым опасным оружием для недалеких лохов, Лева, естественно, начал ее утешать, предлагая свой носовой платок и стакан воды, а я, как древний сфинкс, гордо возвышался над этим бардаком, дожидаясь, пока не закончится соленый ливень. Мы и не такое видали…
Наконец запас слякоти исчерпался, Лева, как может только мужчина, размазал остатки макияжа по лицу Элин – тьху, твою дивизию! – и она обрела способность связно говорить и излагать то, что у слабой половины рода человеческого называется мыслями.
– Я не хотела… – всхлипывая, начала она свою исповедь. – Он ударил меня… он бы меня убил! Я знаю его… Знала, – поправилась танцовщица. – Это настоящий зверь – хладнокровный и жестокий. Он меня просто терроризировал. Я не помню… как это все случилось. Я ничего не помню!
– Зато я все хорошо запомнил…
Я встал и потянулся. Несмотря на усталость, спать мне не хотелось. Но мне предстояла длинная дорога и выехать из деревни я должен был до рассвета. Так что у меня на сон оставалось всего ничего, не более двух часов. И если этот базар-вокзал затянется, то я рискую сломать себе шею, свалившись сонный вместе с машиной в какой-нибудь овраг.
Что ж, придется форсировать события.
– Вы, милочка, шандарахнули хахаля по кумполу, проломили ему череп, а затем, позвонив своим приятелям /а их у вас хватает/, устроили китайский цирк с болванчиком в виде бездыханного Стаса Сильверстова. – Я церемонно поклонился. – Дико извиняюсь, что нечаянно разрушил всю вашу постановку. Особенно прекрасной была сервировка стола.
Только не говори, подруга, что твоим духом там и не пахло! Так накрыть стол могла только женщина, при этом обладающая очень недурным вкусом. Я специально попросил тебя помочь деду оформить наше застолье. Он человек простой, в этикете ни буб-бум. А ты все сделала классно. И точно так, как было на хазе Храпова. Возразите, мадам, если сможете.
– Элин… – Берман смотрел на свою пассию с ужасом. – Это… правда!?
– Господи! – Она закрыла лицо руками и попыталась выдавить слезу; но это ей не удалось, и Элла, бледная от внутреннего напряжения, с вызовом ответила: – Да, я это сделала. Лева, у меня не было иного выбора. Меня заставили! Но я не знала, что он твой друг.
– Оправдание, достойное Макиавелли. Сей господин с раздвоенным змеиным языком, скорее всего нашей даме неизвестен, но тебе, Лева, интеллигенту
– Как ты могла?.. – Лева страдал, а "заговоренная" водка вышибала пьяную слезу. – Как ты могла… так… Со мной!?
– Повторяю – у меня не было выбора. – Теперь танцовщица стала такой, какой я запомнил ее, глядя в окно квартиры Храпова – решительной, непримиримой и отважной. – Он мог меня убить.
– Выбор, милочка, всегда есть. Только нужно делать его вовремя. – Я говорил менторским тоном. – Не свяжись ты с Храповым и его компанией, мы сейчас бы пили шампанское в дружеской компании и рассказывали анекдоты. Но теперь, увы, нам приходится говорить о мрачных, опасных вещах.
– Что мне делать? – спросила Элла, не обращая ни малейшего внимания на хныкающего Бермана.
– Во-первых, рассказать мне всю правду. Подчеркиваю – всю. А потом решим.
– Но я уже все сказала…
– Милочка, я похож на лоха? Верно – не очень. Тебе Лева говорил, где и кем я работаю?
Нет? Не пугайся, я не мент, а всего лишь частный детектив…
Только сейчас я понял, что мне очень приятно выговаривать эти слова. Частный детектив!
Читая книги, в детства я часто фантазировал, представляя себя в такой ипостаси, но тогда у меня даже в мыслях не было, что когда-то на самом деле я буду распутывать сложные узлы преступлений и участвовать в событиях не как читатель или зритель, а как главное действующее лицо. Нет, жизнь все-таки чертовски интересная штука.
– Это означает, что мною руководит отнюдь не примитивный интерес к трагическим событиям или просто желание помочь старому приятелю, – продолжал я свои выкладки. – Я работаю, дорогая. И мне известно об этом деле гораздо больше, чем ты думаешь. Но я хочу знать всю подноготную. И ты мне ее расскажешь. Потому что тебе деваться некуда.
"Мокруха" – это не шутки. А если учесть, что на твой след спустили псов-людоедов, то я и вовсе тебе не завидую. Решай. И побыстрее – времени у меня в обрез.
Наверное, с Эллой еще никто не говорил так грубо и напористо. Возможно, за исключением Храпова. Но он получил достойный "ответ". В ее взгляде я читал готовность сожрать меня с потрохами. Однако я не отвел глаз, смотрел на нее как на подопытного кролика – хладнокровно и оценивающее.
Она сдалась. Не без внутренней борьбы, но – сдалась. Мне уже был знаком такой тип людей современной формации. Их еще называют новое поколение. Прагматики до мозга костей, они за деньги готовы пойти на что угодно. Ни своего не отдадут, ни чужого не упустят.
– Все началось года два назад… – Она говорила глухо, будто выдавливая слова. – Я познакомилась с Храповым совершенно случайно, на одной вечеринке. Он был любезен – не более того. Дарил цветы, духи… и разные мелочи. В этом не было ничего необычного, все наши девушки из танцевального коллектива пользуются повышенным вниманием клиентов ресторана. Но однажды он предложил мне поучаствовать в бизнесе. В нем не было ничего криминального – по крайней мере, я так поначалу думала – и я согласилась… – Элла прикусила губу, а по ее лицу пошли красные пятна.