Кровавая ассамблея
Шрифт:
— И что за дела такие? — спросила Катерина.
Вот оно, началось! Неужели и впрямь она шпионка светлейшего? Но что тогда она делала в лазарете? Неужели князь прознал о «тайной тропе» в подвале и приставил туда своего человека? Но почему он выбрал для этого голую девку? Гораздо проще и разумнее было арестовать меня на выходе и доставить прямиком в тайную канцелярию.
— Разные дела, — ответил я весьма неопределенно. — Ни к чему вам это знать. Да и долгий рассказ получится, а мы уже почитай приехали.
Я нисколько не кривил
Наказав Катерине ждать меня в повозке, я соскочил на булыжник и подошел к извозчику.
— Жди меня здесь, — приказал я, сунув ему еще одну монету. — Я не долго. Потом отвезешь нас с барыней на Васильевский, я укажу куда надобно…
Извозчик был только рад такому положению вещей. Он с благодарность принял монету.
— Я туточки вас буду ждать барин. Хоть до утра.
— Не нужно до утра, я скоро…
Дом магистра Амосова выглядел нескромно. Был он в три этажа, фасад так и усеян арочными окнами. Парадный вход с высоким крыльцом, тяжелые двери, которые одним своим видом заставляли визитера почувствовать себя гораздо ниже ростом… На гнутой железной петле рядом с дверями висел витой шнур с красивой кистью на конце, и я за этот самый шнур дернул трижды, потом еще дважды, и в конце дернул всего один раз. В ночи слышно было, как где-то далеко внутри звенит колокол. В дневное время его обычно не слышно.
Заслышав торопливые шаги, я немного отступил. Громыхнул засов, одна створка приоткрылась, и я увидел заспанное лицо Кирьяна, дворецкого Петра Андреевича, освещенное светом масляной лампы.
— Алешка? — удивленно произнес он, посветив на меня. — Ты чего трезвонишь, окаянный?! Ночь на дворе! Али случилось чего?
Темные кудри спадали ему на лицо, а иные в беспорядке торчали в стороны, как и усы, обычно аккуратно причесанные, а теперь же похожие на щетку.
— Случилось, Кирьян, случилось, — отодвинув дворецкого, я прошел в дом. — Буди Петра Андреевича, дело срочное.
Только сейчас я обратил внимание, что во второй руке Кирьян сжимает короткоствольное ружье, наверняка заряженное.
Но будить магистра Кирьяну не пришлось. Тот и сам уже пробудился и спускался сверху по округлой лестнице, на ходу завязывая под большим пузом алый пояс цветастого восточного халата.
— Сумароков, ты чего как с цепи сорвался? Чего случилось?
Без лишних слов я достал письмо светлейшего и протянул его вперед, терпеливо дожидаясь, пока магистр сойдет с лестницы. Тот не торопился. Спустившись вниз, подошел к кривоногому золоченому столику во французском стиле, плеснул в хрустальный стакан воды из хрустального же графина и жадно выпил до дна. Потом грузно опустился на приземистую софу и раскинулся на ней, растопырив колени. Под халатом у него я заприметил то, что видеть мне совсем не хотелось.
Да что ж за день-то
— Ну что там у тебя, Алешка? — сердито сказал Амосов. — Давай уже сюда…
Я подошел и подал ему письмо, одновременно с щелчком каблуков.
— А палаш для чего с собой таскаешь? — несколько удивленно осведомился Петр Андреевич. — Никак на войну собрался?
— Это батюшки моего оружие, — объяснил я. — Везу его из своего имения, хочу всегда иметь под рукой, как семейную реликвию.
— Хорошее дело, — согласился магистр, разворачивая письмо. — Владеть-то таким мечом умеешь?
— Искусству фехтования обучен сызмальства, и весьма недурно.
— Молодца, Алешка, молодца… Ну, почитаем, что ты тут нам приволок посреди ночи…
И он, щурясь, принялся читать письмо. По мере того, как он приближался к последним строкам, лицо его менялось. Он даже щуриться перестал близоруко, а наоборот — глаза его распахнулись шире некуда. Потом он поднял их на меня, и помимо удивления я увидел в них тревогу. Магистр потряс письмом.
— Ты где это взял?! — воскликнул он. — Где взял, я спрашиваю?!
Я понимал, что без объяснений тут не обойтись. Но краткое изложение обстоятельств дела было у меня уже наготове.
— По дороге из имения встретил умирающего гонца, — отрапортовал я. — При нем обнаружил это письмо. Перед смертью он признался, что в Сагар был отправлен и второй гонец с таким же письмом…
— Сам признался? — быстро спросил магистр. — Или надавил ты на него?
— Я лишь немного освободил его разум от чувств, чтобы облегчить его состояние, поскольку больше ничем помочь ему не мог. В моих намерениях было лишь избавить его от страха смерти. Не могу судить, насколько у меня это получилось, но, уже не в силах что-либо скрывать, он поведал мне о втором гонце в Сагар…
— Это ты правильно сделал, молодца, — похвалил Петр Андреевич. — Что дальше?
Я пожал плечами.
— Я понял, что уже скоро письмо достигнет своего адресата. Необходимо было прибыть к вам как можно скорее, и потому мне пришлось побеспокоить старого Фальца, чтобы он открыл для меня «тайную тропу».
Амосов рывком поднялся с софы и нервно прошелся передо мной туда-сюда, почесывая щетинистую щеку. Потом остановился, взял меня за подбородок и заглянул в глаза.
— Значит, все это случилось совсем недавно?
— Да, — ответил я. Но поскольку подбородок мой был крепко сжат, а пальцы магистра сдавливали мне щеки, то получилось что-то вроде: «Дя…» Тогда Петр Андреевич меня отпустил, вернулся к столику и снова наполнил стакан водой.
— Это случилось несколько часов назад, — пояснил я. — Солнце тогда было еще высоко. А потом я наткнулся на гвардейцев светлейшего князя и был вынужден бежать. На конверт с письмом было наложено заклинание «молчаливого кустодия», так что гвардейцы могли отслеживать мои передвижения.