Кровавая карусель
Шрифт:
Когда же первая и вторая части рассказа были опубликованы, а третья уже находилась в печати, случилось непредвиденное.
После более чем годичного молчания нью-йоркские газеты, начиная с 18 ноября, вновь подняли шумиху вокруг дела Мэри Роджерс. Причем, на сей раз они без обиняков заявляли, что тайна ее убийства вот-вот будет раскрыта.
И в самом деле вскоре появились сообщения о сенсационном признании миссис Лосс — хозяйки гостиницы, где Мэри последний раз видели живою. На смертном ложе почтенная миссис — ее нечаянно ранил один из сыновей — покаялась: девушка стала жертвой незаконного аборта, произведенного в гостинице.
Самый
Репутация Э. По, а вместе с ним и его героя — непревзойденного детектива, оказалась под угрозой. Писатель прекрасно понимал, что критики не преминут воспользоваться его промахом. Надо было срочно спасать положение и исправлять ошибку, допущенную его Дюпеном. Но что мог он предпринять?
О том, как и где провел Э. По пять недель между 19 ноября и 25 декабря 1842 года, — неизвестно. Все без исключения биографы писателя обходят этот вопрос молчанием, не сомневаясь, что Э. По находился дома, в Филадельфии.
А между тем это было не так. Несомненно, что писатель решил спасти свою репутацию и срочно, числа 20-го ноября, выехал в Нью-Йорк. Вернулся же он лишь к рождественским праздникам.
Что же делал По в Нью-Йорке? Что мог он предпринять?
Прежде всего писатель навел справки у знакомых газетчиков, побывал в гостинице и ее окрестностях — словом, подключился к поиску новых сведений о гибели Мэри Роджерс. И очень скоро он понял, что его Дюпен действительно шел по ложному следу. Писатель лично убедился в справедливости своих собственных слов о том, что в глубокомыслии легко перемудрить. И что в насущных вопросах истина не всегда обитает на дне темного ущелья. Мы ищем ее здесь, а она поджидает нас на горных вершинах.
У Э. По оставалось несколько дней, чтобы спасти положение. Однако он, видимо, еще колебался. Должно быть, откровения миссис Лосс не убедили его вовремя. Когда же он, наконец, бросился в редакцию журнала и потребовал гранки последней части своего рассказа, увы, было уже поздно — январский номер ушел в набор. Необходимо внести изменения, убеждал он редактора, и отложить публикацию последней части. Редактор был, естественно, недоволен, но пришлось пойти на это. В январском номере продолжение не появилось.
Тем временем автор в одной из нью-йоркских гостиниц спешно вносил поправки и исправления в заключительную часть своего рассказа. В пользу этого говорит прежде всего все тот же знаменательный факт — опоздание завершающей части. Без объяснений каких-либо причин и без видимой необходимости. Однако об этом свидетельствует и анализ текста рассказа. Прежде всего обращает на себя внимание вставка от редакции «Ледис компэньон». Видимо, выяснение подлинных обстоятельств гибели прототипа героини рассказа и несовпадение выводов о причинах смерти девушки у автора бросило бы тень в глазах читателей и на сам журнал. Стремясь спасти свою «честь», редакция сообщала, что она по соображениям, от уточнения которых воздерживается, взяла на себя смелость сделать пропуск в той части представленной ей рукописи, где описаны со всей обстоятельностью события, развернувшиеся после того, как Дюпен подобрал свой, пока еще явно ненадежный, ключ к разгадке.
Однако, какого же характера исправления внес сам автор? Наиболее существенное, впрочем, как и самое нелогичное, — это вписанные позже слова о том, что между судьбой Мэри Роджерс и Мари Роже отсутствует прямая параллель, хотя она и напрашивается сама собой. Весь этот абзац довольно противоречив. Не говоря о том, что читатель хорошо помнил фразу в самом
И вот, несмотря на это, Э. По многословно предостерегает читателя от мысли продолжить установившуюся между двумя убийствами параллель и отметает ее «с безоговорочностью и настоятельностью, возрастающими прямо пропорционально тому, насколько далеко эту параллель уже провели, и тем больше, чем точней она до сих пор получалась».
В этом же абзаце автор туманно говорит о «просчетах», заявляя, что к ним ведет подчас самая незаметная нетождественность параллельных фактов. В результате два потока событий будут отклоняться в разные стороны одни от другого — точно так же и в арифметике ошибка (сама по себе, может быть, и пустяковая) приводит, умножаясь в каждом новом звене последовательных вычислений, в итоге к ответу, очень далекому от правильного.
Эти изменения и вставки в тексте, которые при отсутствии рукописи Э. По в полной мере невозможно проследить, были паллиативом, но, бесспорно, лучшим из всего, что мог предпринять автор в столь ограниченный срок и при такой двусмысленной ситуации. Во всяком случае, Э. По достиг главного — эти изменения спасли его (и Дюпена) от полного провала.
Но писатель не ограничился только предупреждением о том, что не следует отождествлять историю прототипа с судьбой героини его рассказа. Он попытался, насколько это было тогда возможно, внести поправки в последнюю часть, каждая из которых предусматривает возможность смерти Мари Роже в гостинице мадам Дюшон (литературного аналога миссис Лосс).
Позже, готовя издание сборника своих новелл, Э. По прошелся по всему рассказу «Тайна Мари Роже» и внес еще ряд поправок того же свойства. В общей сложности их было пятнадцать.
Кроме того, в авторской сноске, помещенной в этом издании, Э. По сделал подстрочные замечания, которые ранее отсутствовали. Из них явствовало, что автор якобы знал истину с самого начала и следовал основным фактам подлинного убийства Мэри Род жерс. Но вместе с тем Э. По признавал, что многое из того, чем автор сумел бы воспользоваться по-своему, — случись ему побывать на месте происшествия и ознакомиться с обстановкой лично, — оказалось упущенным.
Однако, делая эти оговорки, Эдгар По продолжал утверждать, что его попытка раскрыть реальное убийство при помощи одних лишь газетных отчетов увенчалось успехом. Из-за этого утверждения рассказ оброс значительным количеством исследований, достойных уважения, если не благодаря их качеству, то хотя бы из-за объема. Одни твердят, что Э. По раскрыл убийство, другие — что не раскрыл, третьи сами предлагают новые версии. В одном, сравнительно недавнем, труде высказана совсем уж невероятная мысль, будто убийцей был сам писатель. Это превосходно показывает, до чего довела «Мари Роже» тех, кто пытался проникнуть в ее тайну, а таких было немало.
Еще при жизни писателя появились, как правило, дешевые, рассчитанные на обывателя, душещипательные сочинения, излагающие трагическую судьбу нью-йоркской девушки. Образ ее ожил на страницах романа Дж. Ингрэма «Прекрасная табачница». А через несколько лет, уже после смерти Эдгара По в 1849 году, ее история послужила основой для не очень известного романа Эндрю Дж. Дэвиса «Рассказы доктора».
А еще позже, лет сорок спустя, когда Дж. Ингрэм, первый биограф Э.По, работал над его жизнеописанием, он неожиданно для всех обронил фразу: «Имя морского офицера, убившего девушку, было Спенсер». Никаких ссылок на источники, никаких комментариев при этом он не сделал. Однако тем самым, вновь возвращаясь к версии, как будто уже опровергнутой, он пробудил интерес к ней.