Кровавая оргия в марсианском аду
Шрифт:
– Где первый? - небрежно бросил Иван. И ехидно улыбнулся: - Неужели сгорел?
– В частной коллекции какого-то аристократа, - признался Мяэтэ.
– Аристократов у нас больше нет, - сказал как отрезал Иван. "Луноход"... первый... разобраться... Нехорошо, гражданин старший хранитель, что мы вторым довольствуемся. Верно?
– Верно! - Глаза старшего хранителя заблестели. Старая космическая техника явно была его коньком. - А еще скафандр первого космонавта Земли в частной коллекции...
– Будет здесь, - жестко сказал Иван. - Не сомневайтесь, гражданин. Демократия
– А это и впрямь челнок, - обрадовался Мяэтэ. - Копия одного из первых челноков, "Челленджера"!
– Почему копия? - мимолетно осведомился Иван. Мяэтэ молчал.
– Так, понятненько. - Комендант усмехнулся. - Сгорел? А этот челнок тоже копия? Как он там называется... "Колумбия"... Копия? А оригинал - что?
У старшего хранителя задрожали губы.
– Ладно, гражданин, - мягко сказал Иван. - Кто старое помянет... Но при мне экспонаты гореть не будут. Ясно?
Старший хранитель закивал.
– Пойдем дальше, - распорядился Иван, оглядывая зал. - Сгорел... ха...
– Уже у самой двери он остановился, ткнул рукой в какой-то здоровенный аппарат и резко спросил: - Это что у нас такое?
Старший хранитель обернулся и позеленел.
– Космическая станция "Мир". - Иван покивал головой. - Спрашивать, где оригинал, не стану... Эх, гражданин музейный работник... если бы в космофлоте так относились к имуществу - давно бы нас Чужие завоевали...
Во втором и третьем залах Иван Перелетный немного отошел душой. Здесь были собраны корабли двадцать первого и двадцать второго веков и настоящих встречалось куда больше, чем макетов. Некоторые теоретически даже были "на ходу" - заправляй реактор и можно лететь. Перед четвертым залом Иван предложил перекусить. Мяэтэ с готовностью достал сверток с бутербродами и предложил их коменданту. Иван вежливо отказался и позавтракал тубой питательной пасты.
– Экскурсии-то часто бывают? - поинтересовался он.
– Угу...
– торопливо прожевывая бутерброд, ответил Мяэтэ. - То есть нет. Раньше часто, каждый день прилетали туристы. А как революция началась третий год сидим в одиночестве. Иногда завернет кто случайно...
– Бандитов не было? - небрежно спросил Иван. - Места-то неспокойные, пояс астероидов рядом, луны юпитерианские...
– Нет... нет, ничего...
– пряча глаза, ответил старший хранитель. Как-то выкручиваемся...
– Ну-ну, - скармливая Мстиславу кусочек пасты, сказал комендант. - Это хорошо, что выкручиваетесь. А то завелась тут в окрестностях банда барона Трэша. Корабли одиночные грабят, на караваны нападают, на Церере орбитальный лифт взорвали, паскудники... И что самое обидное - добыли где-то старую аннигиля-ционную пушку с зарядами антиматерии. Против такой только линкор и устоит! А у Демократии - все линкоры наперечет. Если честно говорить, то всего-то один и остался...
Старший хранитель молчал.
– Пойдемте дальше? - ласково сказал Иван. - Зал четвертый и пятый, да? Шланагаси позовем в помощь?
Мяэтэ энергично закивал.
Залы с четвертого по восьмой включительно были посвящены
После обеда Иван присоединил к экскурсии еще и Мебиуса с Марией-Пьер. Мебиус с энтузиазмом рассказывал о роботах и электронных системах, собранных в девятом зале, Мария-Пьер - о живых организмах, занимавших залы десятый и одиннадцатый. Похоже, девушке было труднее всего - все организмы чувствовали себя прекрасно, хотели есть, двигаться и размножаться. Со слезами на глазах Мария-Пьер говорила о тех инопланетных созданиях, которые не выдержали неволи - или, напротив, стали слишком уж активны и были усыплены. Молчаливый Тягомотин то косил траву возле одиннадцатого зала и непрерывно носил ее в вольер с арктурианскими хвостоносиками, то бегал по лужкам с сачком, отлавливая бабочек для пучеглаза уранийского. Маленький Антуан-Мария-Пьер тоже не бездельничал - собирал на болотце лягушек для пустотных фантазмиков.
– Беспокойное хозяйство, - признал Иван. - Диву даюсь, как тут у вас все ладно и складно устроено, граждане хорошие!
Граждане нервничали и прятали глаза.
В двенадцатом зале к экскурсии присоединился и сам профессор Сохатый. Похоже, зал планетарных пейзажей был у него самым любимым. Устроившись в кресле диспетчера, он воссоздавал вокруг восхищенного коменданта то пыльные степи Андрутании, то скалистые склоны Кольнийского вывертня - уникальной планеты, имеющей форму зазубренного треугольника.
Уже под вечер все вошли в тринадцатый зал - собрание артефактов неизвестной природы. Там, низко склонившись над лабораторным столом, корпел над расшифровкой текста, высеченного на маленьком металлическом кубике, билиат Керш.
Иван походил между стеклянными и пластиковыми стеллажами, поцокал языком, а выходя, небрежно бросил Кершу:
– Видал я такие штучки. Есть в шестом секторе цивилизация роботов, так они своих покойников переплавляют в кубики и на каждом пишут: "Из металла ты вышел, в металл и вернулся".
Керш задумчиво посмотрел на Ивана правой головой. Кивнул и сказал:
– Благодарю. Теперь я смогу расшифровать надписи и на других артефактах этой цивилизации.
Снаружи уже совсем стемнело. Профессор Сохатый, нервно потирая руки, предложил:
– А не закончить ли нам осмотр экспонатов завтра? Франсуаза уже дважды разогревала ужин, у меня есть бутылочка хорошего старого хереса...
– Вначале - дела, гражданин профессор! - наотрез отказался Иван. Давайте-ка осмотрим последние два зала. Если не ошибаюсь - залы вооружений?