Кровавая шутка
Шрифт:
Но удовлетворить любопытство извозчика было нелегко: ему надо было знать точно, к какому доктору, по какой специальности...
Пассажиры поняли, что им от этой любознательности не отделаться, и решили, не мудрствуя лукаво, рассказать все напрямик. Разве он не такой же еврей, как они? Чего ж его бояться? Наоборот, может быть, он что-либо знает. Ведь они сами даже не знают, в какой зубоврачебной школе их Гершка обучается...
Из первых же слов выяснилось, что извозчик знает прекрасно всю историю,
– Ах, какой молодой человек! Дай Бог мне такую жизнь! Он вам родственником приходится?.. Вьо! (Это относилось к лошади.)
– Если так, - сказал старик, - зачем же нам таскаться в зубоврачебную школу? Свезите нас прямо на его квартиру.
– Конечно, я могу вас свезти туда! Почему нет? Вы хотите с ним повидаться? Боюсь, что ваши труды напрасны! К нему никого не допускают! Боятся, понимаете, чтобы не подкупили стражу и чтобы он не удрал! Он здорово богат!
– Кто, вы говорите, здорово богат?
– А вот этот самый, что сидит в тюрьме... ваш родственник! Говорят, большой богач!.. Вьо!.. То есть не он сам, а родственники - страшенные богачи, миллионеры!.. Вьо! Вот уже близко... Видите - большой дом? За ним второй или третий подъезд... Там живет тот еврей - Шапиро. Очень славный человек, и особенно жена у него хорошая женщина и дочка чудесная! В моей простецкой голове это никак не укладывается: чтобы молодой человек, дантист, форменный панич, не умеющий ни слова по-еврейски сказать... чтобы такой...
Пассажиры снова переглянулись. Старик спросил:
– Кто, говорите, не умеет по-еврейски слова сказать?
– Да вот этот родственник ваш! Не знаю, как он вам приходится? Племянник, двоюродный брат?.. Тпрр! Вот мы и приехали! Видите звонок? Потяните за ручку, вам сейчас откроют. Не знаете, как это сделать? Ну, дайте я... Хотите получить сдачи? Или пусть уж это останется мне, "на чай". Ну, спасибо! Дай вам Бог счастья и удачи! До свиданья!..
Глава 11
НЕРАЗБЕРИХА
Господь не оставлял Сарру Шапиро своими милостями. Мало того, что уйма всяческих несчастий свалилась на её хрупкие плечи, так вот еще как снег на голову нагрянули гости...
Старик, реб Мойше Рабинович, высокий, худощавый еврей, с глубоко сидящими озабоченными глазами, имел болезненный вид, все время сокрушенно вздыхал и говорил тихо и заискивающим тоном.
Сын, Авраам-Лейб, наоборот, был молодой человек цветущего вида, совершенно не соответствовавшего пессимистическому складу его ума. Отец и сын относились друг к другу с уважением и не без некоторой опаски...
Гости прибыли к Шапиро в полдень, как раз в то время,
Сначала это усиленное внимание льстило Давиду Шапиро: приятно было, что люди интересуются его личным мнением о деле и судьбе Рабиновича... Но когда посещения стали принимать характер хронического бедствия, Давид Шапиро волком взвыл, и только благодаря благоразумию и сдержанности Сарры дело обходилось без скандалов...
И сейчас, когда в дом ввалились двое незнакомых евреев, первым побуждением Давида было указать им на дверь...
– Что скажете?
– спросил он сурово.
– Тут у вас жил на квартире...
– Дантист Рабинович!
– прервал хозяин.
– Ну, допустим? Ну, и что из этого следует? Вам-то что? Зачем это вам знать? А если вы уже будете знать, так что? Кому от этого легче? Лезут люди неизвестно чего!..
Огорошенные встречей, гости стояли точно пришибленные, не зная, как реагировать на подобного рода приветствие...
Авраам-Лейб, правда, нашелся бы, но отец его вовремя одернул и заговорил с возможной мягкостью:
– Дай вам Бог здоровья! Почему бы вам раньше не спросить, кто мы такие и зачем пришли?..
– Совершенно правильно!
– вмешалась Сарра.
– Спроси раньше, кто да что, а кричать будешь потом, сколько угодно...
В другое время Давид, конечно, не остался бы в долгу у жены... Но сейчас он и сам чувствовал себя несколько неловко.
Он обратился к гостям в пониженном тоне:
– А кто же вы такие, собственно, что так интересуетесь Рабиновичем?
– Дантист Рабинович, - сказал старик, - мой сын! А это вот - его старший брат...
Хозяева застыли в безмолвии: квартирант никогда не упоминал о том, что у него есть отец и брат! Известно было только, что у него тетка-миллионерша да еще сестра Вера... О других родственниках что-то не слыхать было. И вдруг отец, брат...
– Стало быть, Рабинович - наш дантист? То есть - ваш сын?
– пролепетал ошеломленный Давид Шапиро.
– Мы даже не знали, что у него есть отец...
– Что значит?
– сказал реб Мойше.
– Кажный сын имеет отца...
– Ну да! Это я понимаю! Конечно! Но я хотел сказать...
– Погодите! К черту тут разговоры!
– вмешалась Сарра.
– Скажите-ка лучше, как вас зовут?
– Меня?
– переспросил старик, переглядываясь с сыном.
– Меня зовут Мойше, Мойше Рабинович!
– Ну вот!
– обрадовалась Сарра.
– Квартиранта же зовут Григорий Моисеевич!
Старик опустил глаза и тихо, как бы в раздумье, проговорил: