Кровавая схватка

Прайор Линдси Дж.

Меньше всего с третьими видами.

Меньше всего в этом месте.

Меньше всего с Джаском.

* * *

Фия вернулась и села на краешек дивана. Она опустила взгляд на стеклянный столик, за которым сидела. Сгорбилась, скрестив руки на груди и уперев локти в колени.

Она выглядела болезненно напряжённой. И совсем не похожей на ту девушку, которая первой сердито посмотрела на него, лежа на земле руин. Это была Фия, с которой сползла маска, и которую он заставил чувствовать себя чертовски

менее защищенной из-за того, что только что сказал.

Но он сказал это, потому что это было правдой — он был кем угодно, только не святым. Не то, чтобы ей нужно было знать подробности больше, чем ему — возвращаться к ним.

И он не ожидал, что это место окажет на неё такое сильное влияние. Она наверняка много раз сталкивалась плечом к плечу с такими, как Трэвис, коль уж работала на улицах, как утверждала.

Она даже убедила его, что его инстинкты были неверны, когда она показала себя совершенно с другой стороны во время засады. Там она была спокойной и методичной, даже стратегической, чтобы привлечь его на свою сторону. Там она взвесила все преимущества этого поступка и проглотила собственную гордость, чтобы выдвинуть это предложение. Он видел более зрелую, более ответственную женщину, не говоря уже об её уме. И он восхищался ею за это.

Но самое главное, он увидел в ней ту сторону её способностей, с которой мог осуществить то, что он хотел.

Только теперь её стиснутые руки, напряжённое тело и нахмуренный лоб снова наполнили его сомнением. Было не только трудно поверить, что она была частью такой злобной группы линчевателей, но и в то, что у неё вообще был какой-то опыт на улицах, соблазнения и убийства вампиров в качестве серрин.

Потому что она должна была пройти по этим коридорам и комнатам так, словно это место принадлежало ей. Ей следовало играть с Трэвисом как с податливым инструментом, которым он был в умелых руках. Ей следовало отшучиваться от оскорблений, обезличивать угрозы.

Не так, как ему пришлось это сделать.

Она была слишком поглощена своим собственным гневом, чтобы почувствовать просачивающийся сквозь него гнев — почувствовать, что он был в нескольких секундах от того, чтобы вырубить Трэвиса за то, как он посмел посмотреть на неё, и не в последнюю очередь за то, что он сказал.

И при любых других обстоятельствах он бы так и сделал.

Но это чувство покровительства по отношению к ней, потребность защищать её переходили все границы. И, к счастью для них обоих, для их дела, он больше не реагировал импульсивно и не набрасывался на окружающих. Потому что, если отбросить личные чувства, у него всё ещё было дело, которое нужно было выполнить.

Дело, для которого она всё ещё была нужна ему в лучшем виде.

И теперь её обнажённая уязвимость была слишком полезным способом проникнуть внутрь, чтобы он не воспользовался этим и снова не проверил, верны ли его инстинкты. Не стоило ли ему проверить, не совершил ли он огромную ошибку, согласившись на её условия. Не нужно ли ему было отвезти её обратно в комплекс и с этого момента разбираться с этим самому.

Он снова сел рядом с ней.

— У Трэвиса хорошие связи. Он также быстр и эффективен.

И оба эти качества нужны нам прямо сейчас.

— А ещё он отвратительный ублюдок.

Она взглянула на него. В её глазах, скрывавшихся за оборонительной реакцией, стояло беспокойство. Она снова опустила взгляд на стол.

— Никто так на меня не смотрит, Джаск.

— У меня сложилось такое впечатление.

Она тяжело вздохнула. Всё её тело приподнялось, а затем опустилось в такт движению.

Временами он забывал, что под этой серринностью она всё ещё оставалась человеком. Она почти не спала, почти не ела и, вероятно, выживала в основном за счёт адреналина.

— Ты, должно быть, устала, — сказал он.

Она пожала плечами.

— Я в порядке.

Но она не была. И это то, к чему ему нужно было подключиться.

— Ты, должно быть, встречала множество вампиров, которые так на тебя смотрят. Разве это не слишком большая часть призвания, чтобы волноваться по этому поводу?

Её опасливый взгляд встретился с ним, но затем она снова отвела глаза.

— Я готова к этому с ними.

Он уставился на копну тёмных волос, теперь закрывавших её профиль, и наклонился вперёд. Он упёрся локтями в колени, чтобы получше разглядеть её. Он чувствовал себя ублюдком из-за того, что выбрал такую линию поведения, но ему нужно было следить за выполнением задания.

— А что ты чувствуешь по поводу того, как я смотрю на тебя?

Она взглянула на него. Он был уверен, что увидел, как она покраснела, но не мог быть уверен в этом из-за алого свечения в комнате.

— Я не заметила, чтобы ты как-то особенно на меня смотрел.

— Лгунья, — сказал он. — Я знаю, что иногда ставлю тебя в неловкое положение. Как в кабинке для переодевания.

Она снова настороженно взглянула на него.

— У меня клаустрофобия.

— И я гораздо лучше разбираюсь в тебе, чем ты думаешь.

— Спустя два дня? Это настоящий дар.

— Сколько вампиров ты убила? Как серрин, не являющаяся частью Альянса.

— Я не из тех, кто хвастается.

— Но ты, должно быть, привыкла к таким погружениям. Быть на близком расстоянии с врагом, — он целенаправленно посмотрел на буфет, привлекая к нему её внимание. — Делать всё, что они хотят, пока ты убиваешь.

Она выдержала его пристальный взгляд, сощурив глаза.

— К чему ты клонишь?

— Я хочу сказать, как такой эмоционально уязвимой серрин удаётся продержаться так долго?

— Я не эмоционально уязвимая, — её прищуренные глаза стали хмурыми. — Пошёл ты, Джаск, — прошипела она себе под нос, собираясь встать.

Но он схватил её за предплечье и удержал на месте. Почему ты продолжаешь это делать: разговариваешь со мной в таком тоне, и думаешь, что тебе это сойдёт с рук?

Но он знал, что она делает. Она делала то, что делала всегда — создавала безопасную дистанцию каждый раз, когда что-то, что он говорил или делал, вызывало в ней искру, заставлявшую её чувствовать то, чего она не хотела чувствовать. Так же, как каждый её взрыв приводил к разрыву отношений между ними. Взрыв, который еще больше отдалил бы их друг от друга.