Кровавая стая
Шрифт:
Не-е-ет, это были кто угодно, но точно не толпа недавно разбитых мятежников.
Любой, у кого глаза на месте, а в бошке есть хоть чайная ложка мозгов увидит различие. То, как эти люди двигались, держали оружие, осматривали местность — во всем была видна выучка и отточенность. За полгода такие движения не наработаешь. Тут видна крепкая военная школа и куча опыта. Это явные профессионалы, которых быть тут просто не должно. А еще они ни черта не уставшие.
— Командир? — прошептала лежавшая рядом Анна. — Это кого к нам принесло?
— Я тоже не понимаю.
— Чего? У меня их главный даже не распознается.
— У меня тоже.
— Так может это не наши гости?
— А ты думаешь тут каждый день пять десятков в «панцирях» по лесу бегают? Работаем по плану.
Кэт переключила радио на дальнюю связь и попробовала пробиться к Мангусту, но там было только полнейшее молчание и треск помех в эфире. Она проверила запасной, командный и общий каналы — на всех тишина, словно они угодили в огромную клетку Фарадея. Ну... тогда вариантов и правда нет. Киска переключила радио обратно внутревзводный режим и коротко приказала:
— Капитан всем: готовиться. Работать без команды.
«Выиграть бой с превосходящими силами трудно, но возможно, — повторял Миллер в академии на занятиях по тактике, — нужно просто нанести первый сильный удар. А затем продолжать бить, пока у врага не сломается строй. Как только они побежали — они умерли».
С той лекции прошла уже почти декада, а Кэт продолжала ее помнить. Не слово в слово, разумеется, она помнила, каким голосом Миллер тогда это говорил. Четко, коротко. Каждое слово он говорил так, словно одним ударом забивал гвоздь в стену. И Киска тогда поняла — он знает, о чем говорит. Он шел в первых рядах, он ломал строй, он врубался в чужие построения, словно артиллерийский снаряд и убивал всех.
Все тогда это поняли.
«Чтобы строй сломался, — продолжал он, — нужно выбить не меньше десяти процентов личного состава. После десяти они побегут».
Кэт смотрела на приближающуюся колонну, и тревога внутри нее все росла и росла. Нужно только дождаться момента, когда они приблизятся на дальность выстрела из гранатометов. Внезапно, старший офицер приказал сбавить ход, и это был дурной знак. До этого момента он отправлял патрули с определенной периодичностью, но сейчас же для этого было слишком рано. Кэт еще раз включила увеличение картинки и замерла.
Командир дал знак подчиненным оставаться на месте, после чего медленно побрел в направлении засады. Не доходя до нее сотню метров, он откинул забрало и театрально подставил лицо под капли дождя. Ветер бросал их прямо ему в лицо, но мужчина не испытывал и намека на дискомфорт. Вместо этого он улыбался, и от этого зрелища у Киски волосы на спине встали дыбом. В визор Кэт видела, что он улыбался одной только половиной лица, той, на которой оставалась щека. На месте правой половины лица было настоящее месиво из перекрученных лоскутов кожи, словно это был ком плохо вымешанного теста, а не живое человеческое лицо.
У Кэт перехватило дыхание. Сердце бешено забилось, словно во время затяжного падения. Она поняла, кто стоял перед ней. Полковник Джеймс Натаниел Кроули, также известный как Людоед, —
Полковник Кроули точно был человеком. Кто-то же оставил ему такую «красоту» вместо лица. Дьявола нельзя ранить, а значит, он точно был человеком; тем самым человеком, которого тринадцатилетняя Катерина Йест поклялась выследить, долго пытать, а затем убить.
Он был тем ублюдком, который убил ее отца.
Людоед стоял и просто смотрел вперед и вверх и всем своим видом не показывал и тени страха. Вместо этого он веселился. Его глаза — целый и обожженный, — словно блуждали, искали что-то, пока наконец, он не поймал взгляд Кэт. Она смотрела на него, через визор «Красотки», а он просто вперед и вверх, но в это самое мгновение девушке показалось, что расстояния между ними просто нет.
И он. Смотрит. Ей. В глаза.
Улыбка Кроули стала хищнической. Так скалится арктический волк, почуявший близость добычи. Взгляд его больше не блуждает. Зверь смотрит не отрываясь, гипнотизирует, вселяет ужас перед неизбежным броском и последующей смертью. Тело Кэт опкрылось холодным потом, липким и неприятным. Она словно запахла страхом, и Людоед это почувствовал. Не мог не почувствовать. Он осторожно облизнул кончиком своего мерзкого языка губы и приветливо помахал наблюдавшим за ним сверху.
Так машут друзьям, детям, но никак не тем, с кем собираешься сражаться насмерть. Чьи трупы ты сожжешь до состояния белого пепла.
— Капитан? — произнес кто-то в канале с явной и нескрываемой тревогой в голосе.
— К бою! — голос не слушался. Кэт показалось, что она едва слышно шепчет. — Ого-онь!!!
Кнопка вместе со всеми смотрела на то, как этот странный заживо запеченный хмырь в броне им помахал, будто точно видел всех и каждого, и тихо охреневала. А затем она взглянула на подругу. Старушка Кэтти лежала на земле с откинутым забралом и цветом была белее куска мела. Ее била мелкаяя дрожь, а лицо было буквально усеяно мелким бисером капелек пота.
— Капитан? — только и успела произнести Анна, а через секунду ее капитан слетела с катушек. Радио буквально взорвалось от ее крика и команд.
Кнопка поняла, что сейчас будет за долю секунды, но все равно не успела помешать. Сейчас сам господь бог не смог бы остановить эту чертову дуру. «Красотка» рванула с места вперед, словно поезд на магнитной подушке. Она даже не разгибалась для того, чтобы встать в полный рост, а просто оттолкнулась всеми четырьмя конечностями разом и побежала.