Кровавая Ведьма
Шрифт:
— Артеника, — представил он, смакуя на языке то ли фрукт, то ли моё имя. — А сама она тебе и слова поперек не скажет. Радуйся, да богов благодари. Немая от рождения!
— Да как же это, — вдруг охнула кухарка. — Хозяйка теперь и таких брать будет? Она ж и без того жизнью обиженная!
А вот с этим, пожалуй, не поспоришь.
Обделили меня знатно!
— Не лезла бы ты не в свое дело, Людвига, и держала язык за зубами, — холодно предупредил управляющий. — Не то стоять тебе поротой у позорного столба. Сама знаешь, не посмотрю,
— Да уж знаю! — ядовито откликнулась кухарка. — И думала по-другому, а зря! Не порола в детстве, а надо было. Иначе б не стал ты… таким!
Ух, ты ж. Не иначе, как кто-то сор из избы решил вынести? Да как вовремя-то!
Хотя, кого им тут смущаться было? Работники местные, небось, итак всё знают. А до новой девки никому дела нет — всё одно, немая и разболтать не сможет. Да и не задержится надолго на службе (или всё ж в рабстве?).
А потом и вовсе, хозяйка, что магией запретной балуется, неугодную девку со свету сживет, и никто слова поперек сказать не посмеет.
Любопытные, однакось, тут порядки!
— Всё, надоела, — кинув огрызок яблока обратно на стол, меченный поднялся. — Я на псарню. Рогнеда сегодня охотиться изволит-с.
— Что, опять какого-то доходягу ей приволок? — послышался неожиданный вопрос.
И вот тут-то я заметно напряглась, слушая и соображая. Это же… это ж не то, о чем мне подумалось?
— Нет, вместе с ней прикупил, кого получше, — ответил Лучезар уже от дверей. И вдруг воротился, да уперся ладонями в стол, не сводя с кухарки предупреждающего взгляда. — И ты вот, что, Людвига. Мужиков предупреди, чтобы к девке этой и подходить не смели. А кто руки распустит, или даже подумает — семь шкур спущу!
— Да поняла, иди уже!
И меченный, усмехнувшись, действительно ушел, напоследок на меня какой-то странный взгляд бросив.
Без него на кухне, не смотря на духоту, даже дышать стало легче.
Ежели, конечно, не вспоминать, что меня на дармовые заработки против воли оставили, а на мага моего, вообще, кажись охотиться сегодня будут!
И вот тут по моим губам невольно, но улыбка-то пробежала.
Ожидает местную вонючую барышню сегодня пренеприятнейший сюрприз. Еще ни одной паршивой собаке настоящего Волка в лесу загнать не удалось!
— Ну что лыбишься, блаженная? — восприняв мои гримасы за что-то постыдное, едва не накинулась на меня кухарка. — Ты слишком-то на Лучезара не рассчитывай. Он хоть и управляющий тут, а всё равно Рогнеда спуску не даст! Особенно такой, как ты. Работать, как все будешь!
Ага, значится, с должностью владельца шрама я угадала. Не удивлюсь даже, если это она ему это украшение на лице когда-то самолично и оставила. Другой вопрос, а чем ей молодые девки не угодили? Неужто на них ворожбу запрещенную практикует?
Но тем временем, пришлось мне изобразить поклон покорный, чтобы раньше времени себя не раскрыть.
Нет уж, Волк прав оказался — тут, для начала, всё как
А одного запаха для обвинений мало.
— Мирка, сюда поди! — наконец-то сообразив разрезать мне шнурок на руках, прогорланила кухарка, кого-то к себе подзывая. — Девку новую переодеть надобно, да показать ей всё тут!
И вот когда откуда-то из каморки объявилась местная служанка, я, наконец, поняла, от чего все на внезапное пристрастие меченного диву давались. Ясно дело, чего он раньше ни на кого внимания не обращал — они ж все тут такие страшные оказались, что до конца дня я пугаться не переставала!
Без шуток, но с местными девками, да и бабами тоже, явно было что-то не так. Все, как на подбор, либо толстые, либо больные, либо хромые, либо с уродством каким!
Вон, хоть Мирку взять, которой отдали меня на поруки, и которая сначала меня в помывочную для слуг сводила, затем одежку выдала, а после по особняку водила, всё самое важное показывая. Вроде бойкая такая, смешливая и проворная. Но в лицо без слез не взглянешь! Глаза маленькие и черные, зубы неровные, нижняя челюсть огромная, а темных волос — куцая косичка. Еще и бедра шире плеч.
Я сначала думала, мне просто показалось, мало ли, в темноте кухне толком всех служанок не разглядела. Ан, нет! Чем больше людей встречала по дороге, тем сильнее диву давалась. Действительно, похоже, хозяйка всех мало-мальски нормальных извела, чтобы на фоне остальных краше казаться!
А у Мирки, меж тем, язык оказался совсем без костей. Едва поняв, что я внимательно слушаю, но отвечать не могу, она принялась болтать без умолку. Половину из ее потока пропускать приходилось, конечно. Но кой-чего важного я уяснить всё ж таки сумела.
Особенно когда она показывала мне внутренний домик с другой стороны особняка, где примостились вкривь и вкось всякие разные хозяйственные постройки: сараи, курятники, конюшни, да склады. И уж после них начинались небольшие хаты работников.
И вот, что странно… чем дальше мы от парадного входа отходили, тем меньше вокруг смердело!
Нет, вонь всё ещё была, ей будто пропиталось всё в округе. Но переносилась уже сносно, я как будто притерпелась.
Но остальные ее не замечали вовсе!
— Вон там, подальше, — трещала без умолку Мирка, тыкая пальцем куда-то в конец построек. — Коровник большой, скотины много. Хозяйка наша ванны с парного молока принимать любит, представляешь, какое диво? А вон там, в курятнике справа, куры редкие, лохматые такие, смешные! Чуть дальше индюшек держат. А вот туточки, под крышей каменной, кузня. Там Святогор работает, кузнец наш. Очень уж он добрый, но знакомить я вас не буду.