Кровавая Ведьма
Шрифт:
Дети? Малые?
У них что, давно такие развлечения в чести стали? Иной причины, от чего Ирб так спокоен, я просто не вижу. Когда это вообще сталось, чтоб Воплощенный зверь на другого зверя руку поднял?
Ох, чует моё сердце, не всё мне пушистенький про их размолвку рассказал. Ох, не всё!
— А ты я, смотрю, в миротворцы заделался? — недобро сузив глаза, протянул Лис. — Что ты вообще тут забыл?
— Да как всегда, вас, идиотов, разнимать приехал, — складывая руки на груди, надежно пряча меня за своей широкой спиной, усмехнулся
— О, да, — небрежно поставив на место снесенный в пылу драки диванчик, ухмыльнулся Лис. Сел на него, закинул ноги на перевернутый лакированный столик, и спросил, как ни в чем не бывало. — Как там говорится? Ах, да. Привык чужими руками жар загребать.
Удивительно, но теперь на его обвинения откликнулся Волк. Да не просто откликнулся, а для начала встал за моим креслом, на высокую спинку облокачиваясь:
— Уж кто бы говорил. Не ты ли сюда явился за легкой добычей?
— Это я-то добыча?! — задирая голову, возмутилась я. Совсем, что ли, разум помутился, или по голове-таки от братца своего чокнутого прилетело?
— Угомонись, душа моя, — вместо него цыкнул на меня Ирбис. — Он явно не это хотел сказать.
— Тебе-то откуда знать? — лениво вклинился Лис.
— Я-то побольше твоего знаю, — едва кивнул в его сторону Ирб. — И что ты здесь забыл, тоже догадываюсь. И мне всё это надоело.
Ага, а мне-то как!
Если б я еще что из происходящего понимала, было бы вообще чудесно.
— И что дальше? — выудив откуда-то из-за голенища сапога кинжал, очень уж знакомый, но только с набалдашником на рукояти в виде серебряной лисьей головы, маг принялся им поигрывать. — Опять Дрейку на меня пожалуешься?
— Нет, выпорю! — не сдержавшись, рявкнул белый Ирбис. И, должна сказать, при всём его виде у него это довольно-таки грозно получилось. Он не соврал мне тогда, даже во сне — не изменился его облик. Вот ни на сколечко! — Не посмотрю, что ты взрослый, и вообще имперский маг. Возьму и выпорю!
— А силенок-то хватит? — скептично вскинул брови Лис.
И тут уже не выдержала я:
— Да хватит вы, оба! Достали. Как кошка с собакой, ей-богу.
— Скорее уж как собака с лисой, — глумливо улыбнулся сереброголовый.
Я едва Волка за рукав придержать успела! Даже встать пришлось, чтобы этот дурень со злости дров опять не наломал:
— Оставь. Он нарочно тебя провоцирует.
— Провоцирую, — охотно согласился со мной Лис, чем допек изрядно. Нет, он и раньше сроду покладистым характером не отличался. А теперь и вовсе, как бесноватый стал! Что ни слово, так будто специально беду кличет. — Всё жду, когда наш ласковый и нежный зверь свою истинную натуру покажет. Предатели, Доминичка, сами себя не объявляют. Их вычислять надо.
Я, моргнув, ошалело на него уставилась. Что за бред он несёт?!
— О предателях поговорить хочешь? — нехорошо прищурился Волк. — Изволь.
— А есть разница? — почти изумился Серебряный Лис. — Или кто-то забыл, что нам приказано всех ведьм доставить в Калами к назначенному сроку, и цена не имеет значения? Так я напоминаю.
— До срока еще год почти, — в ответ напомнил ему Ирбис. — И Волк, как я понял, нашел Доминику раньше. Значит, ему и везти ее в столицу. Ищи остальных, в чем проблема?
— Проблема в том, что я не доверяю ни одному из вас, — голос Лиса так и сочился ядом. — И лично буду ее сопровождать.
— О доверии заговорил? — хрипло усмехнулся Волк, пока я вообще перестало понимать хоть что-то из этого бардака. Какие недомолвки? Да между ними кошка черная пробежала, будто на разлад проклял кто! — В таком случае, не хочешь рассказать, что здесь творится, и почему с твоего согласия и покровительства в империи процветает торговля людьми?
Я как встать пыталась, так в кресло опустилась, и даже не больная нога стала тому виной.
Так это что получается… тот самый таинственный покровитель из столицы — это сам Лис?!
И самое страшное, тот даже отрицать не стал! Поморщился только:
— Ой, не лечи чуму из-за соплей. Усть-Речье стоит на неудобном месте, верхом не наездишься. А границу охранять дело хлопотное, неблагодарное. Леди Рогнеда охотно согласилась помогать — сообщать в столицу обо всех подозрительных, пытающихся сюда проникнуть. Взамен лишь попросила о небольшом снисхождении к ее развлечениям.
— Попросила? — я стала медленно, очень медленно подниматься в кресле, с силой, почти до боли в пальцах впиваясь в резные подлокотники. — Всего лишь? О снисхождении?! Да ты, воротник облезлый, в своем ли уме?! Ты видел, что здесь творится?!
— Обожаю твои благородные порывы, Никаська, — смерив меня полным восхищения взглядом, выдал вдруг Лис. — Но не лепи трагедию. В мире случаются дела и похуже. Тебе ли этого не знать?
— Да ты… — у меня так сразу и слов не нашлось, чтобы описать всё, что чувствовала. Одно могла утверждать точно — ненависть именно к этому магу вспыхнула во сто крат сильнее, чем раньше! — Да это ведьма, она…
И тут я замолкла, принюхиваясь. Вроде как носа снова смрад знакомый коснулся, но так слабо, словно мимолетно. И я спохватилась, подскакивая:
— А ведьма-то где?!
Волк, ругнувшись, перепрыгнул прямо через стол, а я подбежала следом. Но оба торопились, зря — за ним никого не было!
— Ушла, — мрачно констатировал брюнет. — Как?
— Глаза отвела, — обследуя пол, на котором так сразу и не разобрать, где чья ворожба следы оставила, скрипнула я зубами. — И путанку кинула. Если не поспешим, уйдет, как пить дать!
— Знаешь, где искать? — только и спросил он.
Я решительно поднялась, полная уверенности в своем праве. Я буду не я, если ее козням конец не положу!