Кровавая Ведьма
Шрифт:
О своем недавнем конфузе я забыла тут же, отчаянно бледнея от развернувшейся перспективы.
— Может, я лучше на метле?
— Лишнее внимание привлечем, — спешившись, отрицательно качнул головой Волк, делая вид, что ничего особенного не произошло. И за это я была ему очень благодарна. — Нам нужно как быстрее покинуть город. Придется потерпеть.
— Ладно, — глубоко вздохнув, я легонько потрепала коня по крутой шее и с большой неохотой полезла в седло. У Волка, разумеется, это получилось гораздо быстрее и ловчее — я даже сумку привязать не успела, а он уже сидел позади меня, трогая лошадиные
И начались мои нелюбимые скачки, да еще и по пересеченной местности, подальше от главных улиц и шикарных, парадных домов. А вскоре город закончился, вместе с ним и нормальная дорога. Причем совсем не та, по которой нас не так уж давно везли с кораблекрушения. Совсем наоборот, наш путь шел по каким-то дебрям: то вдоль рощи, то через самые разные поля. И чем дальше, тем хуже. Какой там тракт? Это даже обычной тропой назвать нельзя.
И только к ночи, наконец, мы оказались на берегу реки. Правда, какой именно, я уточнять не стала — сил едва хватило, чтобы не вывалиться из седла. Вот провалиться мне на месте — если б Волк не держал, я бы давно свои кости по тропинкам рассыпала!
Как до остановки дожила, ума не приложу.
— Ох, — едва оказавшись на земле, родной и устойчивой, с громких кряхтением я опустилась прямо на нее, не обращая внимания на красоты вокруг. А посмотреть, пожалуй, тут было на что. Чего только стоило заходящее солнце, раскрасившее алым узкое русло спокойной реки. — Всё. Больше я в седло ни ногой!
— В седло садятся не ногами, — поглаживая уставшего коня по шее, насмешливо откликнулся Волк, который как будто и не устал вовсе. Что странно, после долгой-то дороги ив сего, что было до этого! Понятно, что на нем ни царапинки от заклятий, перстень защитил. Но в остальном? У него что, запас сил бесконечен? — А другим местом.
— Этим местом я тоже больше никуда не полезу, — скривившись от желания потереть это самое место, отбитое и затекшее от бесконечной езды. — И никаким другим тоже! Как вы это делаете?
— Тот же вопрос про метлу, — невозмутимо парировал маг, легким шлепком по крупу отправляя наш транспорт пастись на небольшой клочок травы неподалеку. Шетан, недовольный таким поведением всхрапнул, но пошел. Коняка он умная — сам о себе позаботиться может. И попить, и поесть, и поспать сумеет.
А мне б кто помог!
— Так то магия, — едва сумела я выгнуться, с громким, отчетливым хрустом разминая свою несчастную спину. — А то — конь! Надеюсь, вся эта свистопляска того стоила.
— Зависит от того, куда и как направился Герей.
— А что, есть варианты? — безмерно удивилась я. — Разве у империи не одна столица?
— Две, — присаживаясь рядом, пояснил Волк, вглядываясь куда-то вдаль, на пустынный берег спокойной реки. Ее воды казались неглубокими и безмятежными, но окрасившаяся в алый цвет заката вода вызывала нехорошее предчувствие. — Калами и Ансгар.
— Ансгар в Ансгаре?
— Именно. В нашем мире города нередко носят то же имя, что и страна. Но в нашем случае Ансгар даже не города. Это личная вотчина Ансельма. Его замок и небольшие владения, созданные для его полного обеспечения. Некоторые называют его государство в государстве.
—
— Был, но не часто использовался. В последнее же время Ансельм оттуда не выходит. С возрастом у него развилась паранойя.
— Так говоришь, будто он старик дряхлый. Сколько ему лет?
— Сотен лет, Доминика, — едва на меня взглянув, усмехнулся Волк. — Он намного старше, чем кажется.
— Еще скажи старше проклятья Рунха! — насмешливо хмыкнула я.
— Зря смеешься. Это действительно так. Когда проклятые впервые напали на Ансгар, он был всего лишь один из придворных магов. Старый король был слаб, наследников не имел, а Воплощенные Звери были совсем детьми. Ему пришлось занять трон, чтобы сохранить империю. Во всяком случае, так гласят официальные источники.
— Мне больше нравятся другие версии, — насмешливо фыркнула я. — Например, та, где Ансельм, став императором, одну почтенную ведьму пытался соблазнить. А та его империю и прокляла за потакание разврату.
Что поделать, император чувства во мне вызывал, что та жаба болотная. И хотя слушать всякие легенды, слухи, да россказни мне иногда нравилось, однако ж верить им я не собиралась. Люди во все времена до выдумок были охочие!
Другое дело, что мне в этих историях мог быть хоть какой-то прок — многие из них я не только читала, но и пыталась проверить. Я исследовала записи Рафилана, общалась со старейшинами Рунха, и даже собирала версии у староверов Толии. Но нигде до сих пор разгадки внезапно обрушившегося на две страны проклятия не нашла. Впрочем, как и многие другие до меня.
Долгие лета светлейшие умы четырех сторон света пытались разгадать загадку, от чего раз в десять лет жители одной империи становятся кровожадными, жестокими тварями и нападают на другую. Но так и не нашли. И не смогли до сих пор ни распознать его, ни снять!
И лишь прошлая пятерка Воплощенных смогла создать защитный ритуал, первыми отдав на нем свои жизни — чтобы следующие после них приносили в жертву уже не себя, а обычных ведьм. Их же по стране много!
— И такой вариант имеет место быть, — неожиданно протянул Волк.
Наверное, если б я не сидела, то упала бы тут же!
— О чем ты?
— В истории Ансгара много странностей, Доминика, — не отрывая задумчивого взгляда от неторопливой реки, произнес маг. — Которых мы раньше не замечали.
— Или не хотели? — не сумела сдержаться я, обнимая коленки и тихонько фыркая.
— Повода не было, — удивительно, но отрицать не стал. — Защитный ритуал проводили задолго до нашего рождения, раз в десять лет. Разумеется, мы знали о нем с детства и множество раз присутствовали на нем лично. Не кривись, Доминика. Я знаю, о чем ты думаешь. Первый раз ритуал мне тоже показался дикостью. Но следом за ним Ансельм привел нас на границу, чтобы вживую показать, как работает созданный на ведьминской крови барьер. Мне было шесть, когда я впервые увидел тварей Рунха, пытающихся разорвать созданную защиту. И она, зыбкая, полупрозрачная, была единственным, что отделяла нас от проклятых, жаждущих чужой плоти. А за нашими спинами раскинулись деревни и города, в которых спали тысячи таких же детей, как мы. Как ты понимаешь, выбора не оставалось.