"Кроваво-Красная" Армия. По чьей вине?

Бешанов Владимир Васильевич

Была разработана и тактика глубокого наступательного боя. Сущность ее заключалась в одновременном массированном применении войск и техники для атаки на всю глубину боевого порядка противника с целью его окружения и уничтожения.

Одновременное подавление всей глубины вражеской обороны достигалось непрерывным воздействием авиации на резервы и тылы обороняющихся войск, решительным продвижением танков дальнего действия, безостановочным наступлением пехоты с танками непосредственной поддержки, а также стремительными действиями механизированных и кавалерийских соединений в тылу неприятеля.

Советская военная мысль

прозорливо отводила особое место танковым войскам.

«Быстро и дерзко проникая в глубину походных порядков противника, танки попутно (не ввязываясь в длительный бой) сбивают разведывательные и охраняющие органы противника, опрокидывают успевшие развернуться на огневых позициях батареи, вносят в ряды развертывающегося противника общее расстройство, сеют панику и срывают организацию и управление развертывающимися для боя войсками… Глубокая атака танков ведется со всей возможной стремительностью»,

― учил А. Громыченко в «Очерках тактики танковых частей».

На первое место при этом ставилась «необходимость глубоких действий танков через все расположение развертывающегося противника, чтобы парализовать его попытки к наступлению, вырвать инициативу и не допустить организованного развертывания его главных сил».

Из этого следует, что удар надо наносить внезапно, по не успевшему развернуться противнику.

Теория глубокой операции придавала большое значение завоеванию господства в воздухе в начальном периоде боевых действий. Поскольку был сделан «правильный вывод» о том, что современные войны «будут начинаться внезапно, без формального объявления войны», то господство в воздухе планировалось достичь внезапными ударами по аэродромам противника. Соответственно, приоритет при строительстве ВВС отдавался фронтовым бомбардировщикам среднего радиуса действия и штурмовой авиации.

В феврале 1933 года Красная Армия получила официальное руководство к действию ― «Временные указания по организации глубокого боя».

Оборонительные действия в оперативно–стратегическом плане не рассматривались даже теоретически. По свидетельству Иссерсона, оборонительные действия войск разрабатывались лишь на тактическом уровне ― оборона полка, дивизии, корпуса в рамках общего стратегического наступления. Говорить об оперативной обороне в армейском масштабе

«считалось как–то неприлично и чуть ли не противоречило нашей наступательной доктрине».

Такой маневр, как планомерное отступление на заранее подготовленные позиции в масштабах фронта или армии, считался вредным и просто невозможным. Бывший главком С.С. Каменев утверждал:

«Планомерный отход как таковой не должен иметь места. Армия, не говоря о более крупных войсковых соединениях, должна при неудачном ходе операции более сложным и более осмысленным по своим конечным достижениям маневром, имея своей задачей контрудар с переходом в решительное контрнаступление».

Идея активного наступательного метода ведения войны была отражена во всех предвоенных уставах, а также замыслах оперативно–стратегических игр и учений. Эти положения были отражены в Полевом уставе 1936 года, разработанном под непосредственным руководством Тухачевского и Егорова:

«Всякое нападение на социалистическое государство рабочих и крестьян

будет отбито всей мощью Вооруженных Сил Советского Союза с перенесением военных действий на территорию напавшего врага. Боевые действия будут вестись на уничтожение. Достижение решительной победы и полное сокрушение врага являются основной целью в навязанной Советскому Союзу войне».

В соответствии с основными положениями военной доктрины велось военное строительство.

В период бурного технического переоснащения и реорганизации Красной Армии Тухачевский получил возможность претворять свои теории в жизнь. Еще в бытность свою командующим войсками Ленинградского округа, Михаил Николаевич в январе 1930 года представил наркому записку, в которой, для достижения победы в будущей войне, предложил значительно увеличить численность армии военного времени (до 260 дивизий) и количество боевой техники; для создания своих любимых «таранных масс» запросил 50 тысяч танков, а к ним 40 тысяч самолетов (в соответствии с принятой решением Политбюро программой, к концу первой пятилетки планировалось иметь 5500 танков и 3500 самолетов).

Ворошилов, своего мнения старавшийся не иметь, передал письмо Сталину вместе с отрицательным заключением Штаба РККА. Иосиф Виссарионович, озабоченный хозяйственными проблемами, покрутил пальцем у виска и обозвал план Тухачевского «канцелярским максимализмом», способным загубить все народное хозяйство, чему Климент Ефремович немало порадовался. Однако на самом деле Сталин весьма сочувственно относился к идее «военизации страны», просто соизмерял ее с экономическими возможностями.

Ограбление деревни позволило обрести «большие капиталы», обозначились первые успехи ускоренной индустриализации. Уже в начале 1931 года программа строительства РККА была пересмотрена в сторону увеличения личного состава и насыщенности войск современным вооружением (смета Наркомата обороны, по сравнению с «допереломным» 1928 годом, выросла более чем в 10 раз).

В июле Тухачевский был назначен заместителем председателя РВС СССР и начальником вооружений. Начиная с 1932 года «тракторные» и «паровозостроительные» заводы уже выпускали более трех тысяч танков в год, примерно столько же самолетов производили наши «мебельные фабрики».

С 1933 года Штаб РККА планировал свои мероприятия на «установлении по военному времени такого масштаба развертывания, при котором Красная Армия смогла бы вести борьбу с любой коалицией мировых капиталистических держав и нанести армиям этих держав решительное поражение» и на «закреплении за РККА первого места в мире по всем решающим видам средств борьбы». В постановлении Совета Труда и Обороны от 13 августа констатировалось, что в стране «создана производственная база по танкостроению, обеспечивающая уже в настоящее время производство 11 000 танков в год».

Мобилизационный план 1934 года предусматривал развертывание вооруженных сил численностью 4,8 млн человек (включая 149 стрелковых и 22 кавалерийских соединения первой очереди); количество танков в строю должно было составить 9000. Новый мобплан (М–8), утвержденный в конце 1937 года, предусматривал увеличение мобилизуемых сил до 8,6 млн человек (в том числе 6,4 млн человек в первоочередных формированиях). Первой в мире Красная Армия приступила к формированию механизированных бригад и корпусов, авиационных армий и воздушно–десантных сил.