Кроваво-красный
Шрифт:
Запоздавшего на пару десятков лет, но необходимого сейчас, когда больше положиться было не на кого.
— Я поговорю со Слушателем. Все это хранится у него, но он не может не принять во внимание мою просьбу. — Уверенность, с которой говорил данмер, давала позволить себе веру.
Он сдержит свое обещание. И Анголим не откажет в его просьбе: ему никогда не хватало духа идти против данмера, и даже на совете голос Алвала Увани всегда был решающим.
Как в случае с Очищением.
Сомнение, старое и старательно гонимое, вновь зашевелилось, разбуженное воспоминанием о последнем собрании, где Алвал Увани подписал смертный приговор
Он слишком быстро согласился помочь. Слишком легко поверил подозрениям . Решил обратиться к Слушателю за отчетами... Которые можно подделать. Изменить даты. Уничтожить то, что выдаст Матье. Если Матье вообще причастен к этому.
"Выжечь к Дагону это осиное гнездо". — Навязчивая мысль вернулась, по силе не уступая желанию схватиться за нож, когда Анголим сообщил о смерти Альги. Кошмарное желание, равносильное предательству, за которое хотелось карать других, кто уже успел пролить кровь. Может, это и было целью неуловимого убийцы — стравить всех и заставить уничтожить друг друга.
Люсьен Лашанс поморщился, чувствуя, как голова начинает разрываться от физически ощутимой боли. Бессонница и нескончаемые подозрения делали свое и, может, Алвал Увани был прав: паранойя заменила ему способность трезво мыслить, и ни одна догадка не была истиной.
— А ты... — Алые глаза подобно углям прожгли насквозь, как будто бы старательно задавленная мысль не смогла укрыться от всевидящего взгляда данмера, — постарайся не предпринимать ничего, что ухудшит твое положение. Ты знаешь, что тебя и твоего душителя убьют при первом подозрении.
Очередное напоминание не звучало как угроза — только хладнокровное уведомление о неизбежном в случае ошибки, на которую уже не осталось права. Никаких лишних движений и слов, только подчинение Слушателю в надежде, что однажды появится возможность добраться до предателя.
Шаги за дверью возникли за мгновение до того, как распахнулась дверь — непозволительно быстро, без стука, и Алвал Увани резко обернулся на звук. Без гнева, с заражающей тревогой: поспешность курьера не предвещала ничего хорошего.
Босмер, рыжий, худой и встрепанный, тяжело выдохнул, переводя сбившееся дыхание. Его взгляд невидяще скользнул по кабинету и наконец впился в лицо хозяина.
— Это...срочно... — Охрипший голос был тих, но резал слух не хуже крика. — Командор Имперского Легиона...преемник Филиды... Джованни Цивелло умер. Новый командор объявил охоту на Братство.
Глава 70
Тревожная весть дошла до Терис у самого Имперского города, на постоялом дворе, где ей пришлось оставить Каштанку.
Джованни Цивелло мертв.
Сначала эти слова казались незначительными, и настораживало только то, как часто их произносили. Произносили со страхом, тревогой и волнением, и даже зубоскальство пары легионеров не рассеивало гнетущего предчувствия неизбежных бед.
— Болотная лихорадка... — Бородатый крестьянин, прислонившийся к крыльцу рядом со стражами порядка, скептически покачал головой и сплюнул сквозь сохранившиеся зубы. — А я говорю, что и его какие-нибудь сволочи убрали. Как и Филиду, храни Девять его душу. Это еще неизвестно, что эта драная кошка ему давала. Лечили его, как же... Небось отравили сначала, а потом добили уже. Хорошо, что хоть теперь ваши командиры за дело взялись. У нас тут половину смело вешать можно...
Терис
Слишком много стражи в городе и рядом с ним. Умер или убит кто-то высокопоставленный, если это так всех всполошило. Джованни Цивелло... Имя смутно знакомое, но не говорящее ровным счетом ничего. Слишком много имен она слышала и перестала запоминать их, если это не были имена жертв. Кто-то из стражи? Дворянин? Член Совета? Как бы то ни было, но Легион сейчас опаснее, чем прежде. Даже здесь, в извечном пристанище разного сброда, пару раз слышалась тяжелая поступь стражей порядка.
Терис нервно поежилась и до боли впилась ногтями в ладони, заставляя себя сосредоточиться. Маттиас Драконис, последний из своего рода. Редчайший ублюдок, долгое время бывший ее кошмаром. Его будет не жаль убить. Можно не сомневаться, что мир станет лучше, а о его смерти некому скорбеть: старая Перения умерла первой, а три дня назад в Лейавине нашли мертвой Кейлию. Городские сплетни уже разнесли, что она умерла от несчастной любви к командиру городской стражи.
Если бы с Маттиасом было так же просто, как с его доверчивой матерью и безумной сестрицей Сибиллой... У нее есть короткий лук и яд, только с ним все это бесполезно. Имперский город — не лес, где можно выследить жертву и выстрелить в спину. Особенно сейчас, когда легионеры так оживились. Найти наемника в городе — вопрос одного дня, она знает, где он живет, знает, в какие таверны ходит и что заказывает. Знает и то, что он не снимает своей мифриловой брони. Выследить в той же "Плавучей таверне" и подлить яд? Не лучшая идея. В "Плавучей таверне" легионеры были частыми гостями. Или воспользоваться огнем Дангора? Она знает, где живет Маттиас Драконис. Талос Плаза, один из лучших районов Имперского города. Белые стены домов, чистые улицы, цветники...и внимательные взгляды стражи на каждом углу. То, что она когда-то умудрилась убить Агамира в его же доме и благополучно уйти — высшая степень везения, и едва ли судьба вновь будет так же благосклонна. И Маттиас — не Агамир. Тем более, если он уже знает о смерти своих родных и ждет, когда придут за ним...
Мысль том, какие меры способен предпринять ожидающий убийцу наемник, превращала план в самоубийство. У себя дома он неуязвим. Закрыть окна на засовы с внутренней стороны не составит труда, а что до дверей — за ним не встанет ждать у порога с мечом. Или поставить медвежий капкан для непрошеного гостя.
Ветер, заблудившийся между домами, принес с берега озера запах тины и рыбы, зашелестел под ногами грязным клочком бумаги. Терис подняла смятый лист "Вороного курьера" и вгляделась в строки, уцелевшие после ночного дождя.
"...мы оба были учениками Адамуса Филиды, и я всегда искренне поддерживал его политику в отношении убийц. Преступность должна быть искоренена, и я клянусь, что продолжу дело моего учителя и сделаю то, чего не успел сделать мой предшественник Джованни Цивелло. Я скорблю о его смерти и призываю...если вам что-то известно об убийцах и тех, кто...укрывает, пользуется услугами..."
Грязный след сапога стер продолжение откровений нового командора, но и прочитанного было достаточно, чтобы захотеть приложиться лбом к стене ближайшего дома и завыть.