Кровавое проклятие
Шрифт:
Клио махнула рукой, рассеяла чары раньше, чем они ее задели.
— С дороги! — заорал Бастиан.
— Нет! — Клио сжала кулаки. — Отец мертв.
— Не говори о нем! — зеленый свет мерцал на руках Бастиана. — Он мой отец, а не твой.
Он бросил еще чары, но Клио отбила их. До этого биться с Бастианом было невозможно, его чары были быстрыми, их не удавалось остановиться. Но сейчас его магия стала медленной. И она не знала, это он стал вялым, или она стала быстрее.
— Ты бросил его умирать, — закричала
— Он умер, спасая тебя! — Бастиан наколдовал три сияющих диска, но она взорвала их, не дав ему даже бросить. Его ладони сжались, он дрожал от гнева… и горя.
Клио хмуро глядела на него, ярость и боль терзали ее.
— Все, что случилось, из-за тебя. Все, кто умер… отец… нимфы… химеры… грифоны. Сколько ты убил? И чего достиг? Ничего!
— Я освобождаю Ириду от…
— Ты наглый дурак! — завизжала Клио. — Как можно быть таким слепым? Ты ни от чего не освобождаешь Ириду! Ты втягиваешь нас в войну, которую нам не выиграть! Что будет с Иридой без короля и принца?
В глазах ее брата впервые при ней появились сомнения.
— Ты обрек нас, — хрипло сказала она. — Из-за гордости ты принес разрушения. Спасти Ириду ты можешь, только сдавшись Ра.
— Нет, — прошептал Бастиан и выдавил с нажимом. — Нет, — он сунул руку в тунику и вытащил КЛОК. Камни мерцали на серебряных шестеренках. — У меня есть главное оружие. С этим я поставлю Ра на колени, — он торжественно поднял часы. — С этим я могу…
Стрела пробила ладонь Бастиана. Часы выпали из его пальцев в грязь в паре футов от него.
Клио повернулась и увидела Лира в тенях деревьев, откуда от безмолвно наблюдал. Он вытащил еще одну стрелу из колчана, вложил в лук и посмотрел на Клио, ожидая ее хода.
Она повернулась к Бастиану.
— Сдавайся. Если сдашься, Ирида будет в безопасности.
— Никогда, — прошипел Бастиан. — Никогда! Ты не лучше отца. Готова целовать землю, по которой ходили Ра.
Холодная печаль охватила ее, потушив огонь ярости. Слезы лились по ее щекам.
— Как можно так говорить? Отец отдал жизнь, защищая Ириду. Если бы Майсис умер, ничто не помешало бы Ра уничтожить наше королевство. Даже теневые чары.
Бастиан стиснул зубы, вены выделялись на его щеках. В крови, мокрый и злой, он уже не был сдержанным и красивым принцем, которым она всегда восхищалась.
— Сдавайся, Бастиан, — приказала она еще раз.
Его плечи опустились, ярость испарялась, горе исказило его лицо. Слеза покатилась по его щеке, и Клио с потрясением задалась вопросом, подавило ли сожаление его гордость.
Бастиан дернулся. Он сделал шаг, упал на колени и рухнул, конец стрелы с перьями торчал из его спины.
Она не могла пошевелиться, разум опустел, а тело застыло.
— Клио… — прошептал он, кровь текла изо рта. Его ладонь вяло скользила по земле к ней, дрожа
Она скованно повернулась к Лиру, но его лук был лишь приподнят, стрела была на месте. Он большими глазами смотрел на Бастиана, словно не понимал, что произошло.
Она поняла, что стрела прилетела не со стороны Лира и посмотрела на точку за собой. Он повернул лук и быстро выстрелил.
Звук тетивы раздался за ней.
Стрела пролетела мимо ее плеча, пронзила тетиву Лира и вонзилась в его предплечье. Из наконечника вспыхнула золотая магия.
Он упал, как марионетка, которой перерезали нити, ударился о землю, крича. Звук пробился сквозь ее шок, Лир корчился в агонии, и Клио поспешила к нему.
Что-то врезалось в ее спину, сбило с ног. Клио упала на четвереньки, обломки стрелы пролетели мимо нее — снаряд разбился о щиты. Цепочка чар Лира висела на ее шее, и его защитное плетение прикрывало ее, а не его.
Он все еще кричал, голос хрипел.
Клио развернулась, собирая магию в руках, и увидела двух приближающихся деймонов.
И афродизия ударила ее.
Ее колени ударились о землю, ноги ослабели. Желание обжигало ее плоть, кости горели. Она дрожала всем телом, кровь кипела, горло сжалось, сердце колотилось до боли в груди.
Она отчаянно держалась за крики боли Лира, за его боль, чтобы афродизия не лишила ее воли. Хуже. Намного хуже. Сила затмевала, мешала бороться. Обжигающее желание убирало все мысли из ее головы.
Ее хрупкая защита против афродизии пропала, и она с трудом оставалась в сознании, а волны ослепляющего жара росли.
Мадригал остановился перед ней. Она знала, что это был он, ощущал его аромат пряного цитруса, но не поднимала головы, смотрела на его ноги, а не в притягивающие глаза. Если она посмотрит в глаза, все будет потеряно.
Второй инкуб миновал неподвижное тело Бастиана и склонился. Клио заметила его сияющие янтарные глаза, темные татуировки на щеках — одна как у Лира, а на другой стороне его идеального лица был другой рисунок. Ладонь Лицеуса пропала в короткой траве, а потом он выпрямился, сжимая часы.
Игнорируя остальное, он погладил шестеренки пальцами, изучая. Клио пыталась призвать магию, колдовать, но тело лишь дрожало, ладони тряслись, мешая плести чары.
Крики Лира слабели, прекрасный голос обрывался.
— Мадригал, — пробормотал Лицеус, не отрывая взгляда от часов, гармонии его голоса сотрясали Клио как ядовитый мед. — Убери чары, пока он не умер.
— Разве не в этом смысл? — Мадригал повесил лук на плечо. — Мы пришли убить его.
— Не сейчас. Убери чары.
Раздраженно фыркнув, Мадригал обошел Клио. Его ноги хрустели сухой травой. Пульс магии, и Лир притих.