Кровавые ангелы
Шрифт:
Жрец не смотрел на него.
— Один Кровавый Ангел, вдохновленный праведной силой Императора, в бою стоит дюжины предателей! Мы не испугаемся их! — Он повернулся к Рафену. — Тебе не хватает доверия к решениям старших, Рафен, по глазам вижу! Нужно ударить, пока на нашей стороне фактор внезапности… Каждый день промедления предатели используют, чтобы укрепиться на планете, которую они украли у Империума!
— Как будет угодно верховному жрецу. Все, что я предлагаю: запросить подкрепление с Ваала, — парировал Рафен. — Мы должны оставаться на Кибеле, пока командор Данте не пришлет больше кораблей. Тогда можно будет оставить здесь гарнизон и совершить вылазку на Шенлонг
— Нет! — прервал его Сахиил. — С нами благословение примарха. Победа обеспечена! Оглянись, Рафен! — Он широко развел руки, словно пытаясь обнять всех Кровавых Ангелов, находившихся в зале. — Твои братья жаждут крови! Они не хотят ждать подкрепления, а мечтают расквитаться с Несущими Слово! За каждую взятую душу, за каждый дюйм земли, запачканный ими!
Рафен почувствовал мягкое касание и встретился глазами с Аркио.
— Доверься мне, брат. Обещаю, мы добьемся успеха.
Сахиил отвернулся от Рафена, давая понять, что решение окончательное, и позвал своего серва:
— Передай капитану Идеону: мы снимаемся с орбиты и готовимся к варп-броску на Шенлонг!
Корис вышел из зала, не сказав больше ни слова. Рафен проводил взглядом своего старого наставника.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Варп бурлил на границе сознания Ремия Стила. Горячее касание первородных, изначальных энергий лизало его душу со жгучей нежностью. И все же оно оставалось лишь слабым подобием истинной мощи эмпирей, сдерживаемой полем Геллера. Инквизитора восхищала эта мощь. Он был один в своих личных апартаментах на борту «Беллуса» и мог свободно погружаться в транс, давая волю ментальной энергии. Пока боевая баржа, не оставляя следов, неслась через имматериум, Стил охотно ослабил охранявшие его рассудок сложные пси-щиты, чтобы слушать лепет, крики, мольбы и вопли обитателей нематериального мира. Он разрешил себе балансировать на краю психической пропасти. Опасность и выброс адреналина возбуждали, словно он был альпинистом на высочайшей вершине. Лишь он один, Ремий Стил, мог силой воли удерживать себя на краю безумия, там, где другие люди упали бы в бездну. Только он был наделен умственной силой, достаточной, чтобы противиться песням сирен.
Настоящая жизнь была именно там, облеченная не в органические формы, а в конструкции из чистой мысли и грубых неистовых эмоций. Он слушал их, когда они незримо скользили мимо «Беллуса», двигался по их следам, собирал оставленные ими мельчайшие фрагменты ментальной субстанции. Это был самый тайный порок Стила — грех, который он скрыл в глубине души, подальше от случайных телепатических проверок, проводимых библиариями Кровавых Ангелов. От этого порок становился только слаще. Всякий раз возвращаться назад, в мир грубой материи, становилось труднее. Всякий раз он задерживался чуть дольше. Однако, даже понимая, чего это может ему стоить, он упивался этим ощущением.
Когда «Беллус» переместился из имматериума в реальное пространство космоса на краю системы Шенлонг, Стил вздохнул и сосредоточился. Из окна своей каюты инквизитор проследил за незначительной стычкой — «Беллус» перехватил принадлежавший Несущим Слово патрульный эсминец типа «Бунтарь». Командир корабля оказался ужасно невнимательным: лишь половина пустотных щитов была установлена прежде, чем главные орудия баржи разнесли узкий, как нож, корпус судна. Пылая, словно пропитанный нефтью факел, уничтоженный корабль рассыпался на куски, разлетевшиеся дрейфовать в глубоком космосе. Стил одобрительно кивнул. Такая быстрая расправа с кораблем Хаоса позволяла «Беллусу» незамеченным двигаться к Шенлонгу. Если все пойдет
Стил пробормотал короткую молитву-просьбу, обращаясь к гололитическому проектору, и устройство повиновалось. Оно повесило в воздухе изображение Шенлонга, сосканированное корабельными сенсорами дальнего радиуса действия. Ничем не примечательная, туманная и неясно очерченная планета плыла в окружении обширного пояса, состоящего из крошечных сфер. Стил ткнул пальцем в голограмму и приблизил плавающие точки. Каждая из них являлась компактной термоядерной миной, «Убийцей городов», боеголовкой, прикрепленной к простому логическому блоку. Пока планета вращалась, боеголовки обменивались сигналами, создавая вокруг индустриального мира практически непроницаемую сеть. Инквизитор обратился к той части своей памяти, в которой хранились факты, гипнотически внедренные туда после посвящения в Ордо Еретикус.
Шенлонг был оружейной мануфакторией еще во времена Темной Эры Технологий. Здесь на заводах размером с континент изготавливали снаряды и бомбы для миллиарда локальных войн. Прикрывавшие планету минные заграждения, как и многое другое в имперскую эпоху, являлись наследием забытой терранской техномагии. Стил усмехнулся: завеса ядерной смерти не помешала заклятому врагу совратить высокопоставленных вельмож, которые выдали секретные проходы через вечно подвижное минное поле. Теперь Стил сделал то же самое, прорвавшись через воспоминания ныне мертвого десантника Хаоса по имени Норо. Однако путь этот был медленный и опасный. Следовало избегать встреч с патрульными кораблями Несущих Слово и держаться линии, изломанной не меньше, чем разум мертвого еретика.
Отвернувшись, инквизитор телепатически ощутил слабый привкус чужого псайкерского дара. Подавив презрение, он жестом приказал сервитору отворить дверь в каюту. Створки раздвинулись, и в проеме показались два Кровавых Ангела, по обе стороны от фигуры в капюшоне, волочившей за собой механодендриты.
Старый мастер Хорин. Стил узнал астропата прежде, чем увидел его. Достаточно много времени проведя на борту «Беллуса», инквизитор научился различать ментальные запахи всех здешних псайкеров — и этот ему особенно не нравился. Костлявый старый дурак был существом упрямым и маловосприимчивым к тонкому принуждению.
— Лорд-инквизитор… — начал астропат. — Согласно вашему приказу передаю крайне срочное сообщение. Мы получили его, как только вышли из варпа.
Стил изучил чахлую сущность этого человека. Трубки жизнеобеспечения и разъемы, которые соединяли Хорина с его пультом, тащились позади него по полу, сочась бесцветной жидкостью. Астропату стоило больших усилий выбраться из своего кокона, чтобы лично явиться в апартаменты Стила с докладом, вместо того, чтобы передать сообщение через своих писцов-сервиторов.
Сквозило ли в свистящем голосе Хорина раздражение? Или в нем мерцало негодование, что приходится отправляться с сообщением не к капитану Идеону, а к инквизитору? Стил улыбнулся. Читать эмоциональные состояния астропатов сложно — если они у них вообще есть.
— Вы, — обратился Стил к космодесантникам. — Подождите снаружи.
Астропат искоса глянул на своих сопровождающих. Ситуация складывалась нештатная. Полученную от командования ордена информацию предстояло передать человеку, не являвшемуся Кровавым Ангелом, и даже вне присутствия хоть кого-нибудь из них. Стил внимательно наблюдал за астропатом. В этот момент ментальные щупальца инквизитора, отыскивая потаенные смыслы, ткали в воздухе невидимый узор.