Кровавые берега

Глушков Роман Анатольевич

Настоящий голод наш враг познал лишь недавно – где-то за полмесяца до турнира, – когда его нарочно перестали кормить и начали дразнить, периодически швыряя в него камни. И вот, сбросив лишнее сало и накопив вместо него уйму нерастраченной ярости, чешуйчатый исполин вырвался из своей тюрьмы и сразу же учуял неподалеку громкие звуки и запах пищи. А также разглядел мутными глазками источник пропитания и, истекая голодной слюной, устремился в том направлении.

Ползал этот перекормыш не хуже своих поджарых вольных собратьев. Глядеть на то, с какой изящностью извивается многотонная туша, и получать от этого удовольствие можно было бы лишь с борта мчащегося на полном ходу «Гольфстрима».

«Недотрога» же, что стоящая, что движущаяся, была одинаково уязвима для змея-колосса, даже столкнись мы с тварью втрое мельче, чем эта.

К счастью, в приказе, отданном мне Тунгахопом перед началом боя, не говорилось о том, что мы должны дожидаться, когда змей к нам приблизится. Ощущая, как встают дыбом волосы, я бросил рычаг сцепления, и поставленный загодя на вторую передачу бронекат сорвался с места, на радость зрителям и северянам. Обдав изогнувшегося к броску монстра песком и камнями, машина привстала на задние колеса, но никто не попадал с ног, поскольку мы были к этому готовы. А когда взбрыкнувшая «Недотрога», лязгнув, вновь обрела равновесие, я уже вел ее вдоль края арены, обходя врага с тыла.

– Давай-ка поиграем с ним, Проныра! – распорядился домар, отставив секиру и принимая от Улуфа два дротика, которые тот вынимал сейчас из палубного ящика и раздавал гладиаторам. – Держись на расстоянии броска копья! И как только крикну «Назад!», сразу гони на другой край арены, усек?..

Копья северяне метали недалеко – их коротким рукам не хватало размаха, чтобы послать снаряд по высокой траектории, – зато с такой силой, что пробивали чешую змея-колосса даже легкими дротиками. Каждый из гладиаторов швырнул их по два, и как минимум две трети из них вонзились в цель. Для умерщвления подобного зверя требовались, конечно, копья подлиннее. Но организаторам кровавого шоу было невыгодно, чтобы он умер, едва очутившись на арене и не потешив вдоволь зрителей. Дротики же вредили змею не больше, чем уколы иголкой человеку, и лишь сильнее разъярили ползучую гадину.

Подобраться к ней незаметно на нашей «погремушке» было невозможно, и мне приходилось смотреть в оба, идя на сближение. Площадь арены позволяла раскатывать вокруг твари на большой скорости, что избавляло меня от частого переключения передач – самого трудоемкого и нервозного занятия на «Недотроге». А иначе не знаю, как бы я справился со своими обязанностями. Едва началась охота (трудно сказать, кто тут в действительности был охотником, а кто – жертвой), и я уже не мог отвлечься от штурвала даже на несколько секунд, ведь только в безостановочных маневрах заключалось наше спасение.

Ужаленный дротиками, змей-колосс зашипел от боли, бросился нам вслед, подобно соскочившей со стопора пятитонной пружине, и достал-таки удирающий бронекат. Удар пришелся на корму и бронированный кожух, защищающий ДБВ. Хорошо, что в этот момент я не смотрел назад, а не то при виде несущейся на нас, раззявленной пасти, что могла перекусить пополам быка, у меня точно остановилось бы сердце. От чудовищного толчка «Недотрога» пролетела вперед несколько метров, и я расслышал, как проскрежетали по обшивке клыки монстра, не сумевшего ухватить добычу. Нас обдало вырывающимся у него из глотки вместе с шипением гнилым смрадом, и я едва сдержался, чтобы не блевануть на штурвал. Кое-кто из северян не устоял на ногах и растянулся на палубе, но тем не менее в воинственных воплях соратников слышалась радость.

А вот радоваться было пока рановато. Мы играли с монстром, а хозяева арены – со всеми нами. И фантазия у них оказалась действительно богатой на сюрпризы.

Я был сосредоточен на управлении бронекатом, особенно после того, как раззадоренный

дротиками змей-колосс пустился за нами в погоню, и потому не сразу заметил охватившие амфитеатр перемены. А когда заметил, не поверил собственным глазам. Из вырытого по периметру арены рва вырывались высокие буруны воды, которая перехлестывала через край и заливала поле боя. Да так стремительно, что пока мы играли с чудовищем в салочки, все кратерное дно оказалось затопленным водой на полметра. Теперь «Недотрога» со змеем носились в ореолах вздымаемых брызг, что наверняка выглядело с трибун весьма зрелищно. И мы бы тоже радовались освежившей нас влаге, если бы она не делала палубу, рукояти оружия и штурвал скользкими и не застила нам глаза водяной пылью.

Вот что, оказывается, имел в виду глашатай, когда вещал об океанах, кораблях и подводных чудовищах! Сегодня в финальном акте представления гладиаторы разыгрывали грандиозное сражение древних мореходов с морским змеем. Ради чего в Кровавом кратере было устроено самое настоящее море, даром что маленькое и мелкое. Это сколько же танкеров было слито в специальный водопровод амфитеатра, что вода в считаные минуты полностью заполнила ров и арену! Еще один наглядный пример безумной для северной Атлантики южной расточительности…

Редко, но мне доводилось ездить по участкам хамады, затопленным антарктическими ливнями; разумеется, лишь по тем участкам, которые я хорошо знал. И потому неглубокой воды, как таковой, я не боялся. Учили ли плавать гоняющееся за нами чудовище, нам неведомо, но его вольные собратья делают это превосходно. Скрываясь в мутных озерах, что разливаются после бурь у подножий плато в устьях пересохших рек, змеи-колоссы подстерегают у водопоев добычу и хватают ее, выныривая из воды. Так что смутить нашего врага купанием тоже было нельзя.

Глубина для плавания и ныряния монстра-исполина здесь была неподходящей. Но так или иначе, а закон Архимеда еще никто не отменял, и погруженное в жидкость пятитонное тело задвигалось намного проворнее, чем по земле. А вот «Недотрога», наоборот, стала медлительнее, поскольку вода тормозила вращение колес. Да еще эти фонтаны брызг, от которых нет спасения, пропади они пропадом! Полминуты, и мы вымокли с ног до головы – ни дать ни взять натуральные мореходы!

Условия боя изменились не в нашу пользу. Это быстро поняли и я, и мои соратники. Разворачивающийся на полном ходу бронекат не успевал уклониться от несущегося на него змея-колосса. Столкновение было неизбежно, и северяне, вмиг выйдя из ипостаси артистов, наконец-то преобразились в самих себя: сквад профессиональных воинов, где каждый знает свои обязанности и готов действовать бесстрашно, слаженно и четко.

На сей раз оголодавшая гадина атаковала нас с левого борта, и я уже при всем желании не мог ее не заметить. Очень кстати, что я промок до нитки. Если бы этого не произошло и я бы сейчас обмочился от страха, мой позор увидели бы и соратники, и тысячи зрителей… Говоря начистоту, по этой же причине я и сам не понял, обмочился или нет, но хоть не обгадился, и то ладно.

Попробовав на зуб бронекат и поняв, что его не прокусить, змей-колосс, видимо, решил опутать его кольцами, обездвижить и лишь потом определить, откуда выдрать самый лакомый кусок у строптивой жертвы. Приближающаяся тварь вскинула голову над водой, чуть выше уровня наших бортов, и собралась плюхнуться всей своей массой на движущуюся «Недотрогу». Точно так же змеи-колоссы атакуют из засады стада рогачей и антилоп. Бросаясь на них, могучие гады приподнимаются над землей, хватают первое попавшееся животное зубами, а затем падают на остальных и придавливают брюхом еще двух-трех.