Кровавые тени
Шрифт:
И она переступила через край. Её глаза расширились, спина выгнулась, и я почувствовал, как её внутренние стенки дрогнули и сжали пальцы.
— О… О, Лаиш! — прерывисто простонала она. Я стал столь твёрдым, что усомнился в реальности своего оргазма. И всё потому, что моё имя слетело с её пухлых губ. Боги, она такая красивая, когда кончает… Она снова доверяла мне.
Интересно, отдастся ли она мне когда-нибудь полностью?
Наконец ее дрожь унялась, и я выскользнул из неё. Мои пальцы блестели влагой в угасающем свете углей.
— М-м-м… —
— А я так не думаю, — сказал я. — Как будто упущу возможность попробовать твой мед. — Я встретился с ней взглядом и всосал пальцы в рот, смакуя её сладкий, солоноватый вкус. Он был восхитительным и явно вызывал привыкание. Хотел бы я проводить часы меж её ног — я бы не спеша дарил ей долгие оральные ласки, слизывая сладкие соки. Хотел, чтобы она кончила на моём языке, а не только на пальцах. Но она ещё не готова.
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, пока я облизывал пальцы.
— Я действительно нравлюсь тебе на вкус?
— Да, как я и говорил, — сказал я и обратил внимание на внутреннюю сторону бёдер, которые блестели от влаги.
— Ой! — Кажется, она вспомнила, что на ней нет белья. Она поспешила прикрыться, но я положил руку на её колено, останавливая.
— Подожди, Гвендолин. Позволь мне ласкать твои ножки. Обещаю, мой язык не забредёт слишком далеко. Пожалуйста. — Я хотел показать, что мне можно доверять… Что я могу быть нежным. И ещё хотел, чтобы она привыкла ко мне меж своих ног.
— Ну… — она неуверенно прикусила губу.
— Обещаю, что не прикоснусь к тебе там губами этой ночью, — тихо заверил я. — Всего лишь хочу убрать остатки влаги и снова насладиться твоим вкусом.
— Если ты пообещаешь не заходить слишком далеко…
— Обещаю. — Я уже спускался ниже, потираясь лицом об её тело. Я обожал её пышные формы и любовался переливами огня на её коже теплого оттенка. Распростертая на белом меховом ложе, она представляла собой самое красивое зрелище.
Я не хотел торопиться, не хотел её спугнуть. Медленно и осторожно прикоснулся к внутренней поверхности её бёдер. Я сдержал своё слово и обошел заветное местечко, но уделил особое внимание складкам у основания ног. Знал, что она чувствует горячее дыхание у влагалища, и мне этого было достаточно.
Сначала моя маленькая ведьма напряглась… Потом постепенно расслабилась. Я поднял глаза и подметил, как она наблюдает за мной широко раскрытыми глазами. Боги, я хотел, чтобы она запомнила этот эротичный момент. Хотел, чтобы он занимал все её мысли, когда она будет вспоминать обо мне. Скоро, очень скоро я наслажусь её медом из источника, но пока мне достаточно подарить ей долгую ласку языком.
Я тщательно вылизывал ее, не желая останавливаться, пока она не попросит. К моему удовольствию, моя маленькая ведьма дрожала под нежным наступлением очень долгое время, прежде чем остановила меня.
— Лаиш… Эм, думаю, что уже чистая. Можешь остановиться, —
— Как пожелаешь.
Я оставил ещё один поцелуй на бедре, поправил ночную рубашку и обнял Гвендолин сзади.
— Спасибо, — прошептал я ей на ухо.
— За что? — спросила она, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. — Ты же всё делал.
— За удовольствие, — мягко поправил я. — Спасибо, что доверилась мне, снова. Мне важно, что произошло между нами.
Она с сомнением рассмеялась:
— А я вот не очень уверена насчет доверия.
Но я знал, что это не так. И от этого осознания мое сердце забилось быстрее.
Глава 25
Гвендолин
— Так ты говоришь, до границы недалеко? — Я посмотрела на мрачное серое небо и буран перед нами.
— Недалеко. — Лаиш успел прийти в себя. Утром он приготовил блинчики с беконом, а потом по моей просьбе наколдовал теплую одежду. Мы её сменим, как только пересечем барьер и войдем в город Дис.
Не то чтобы я хотела расстаться с великолепной шубой, которую он мне подарил. Да, знаю, мех — это убийство, но Лаиш заверил меня, что шуба не сделана из животного мира смертных. Хотя понятия не имела, какое существо в аду могло обладать столь великолепным мягким мехом.
Шубка доходила до колен и была ослепительно белого цвета с серебряной окантовкой у воротника и рукавов. Я нежно погладила мех, наслаждаясь его невероятной мягкостью. Эрин (так я назвала лили-мотылька) почти сливалась с её белизной.
— Вижу, тебе, наконец-то, пришелся мой подарок по вкусу, — заметил Лаиш с легкой улыбкой, когда мы вышли из хижины.
— Он прекрасен, — призналась я, следуя за ним к Кюрексу, который заканчивал лакомиться горячим овсом от Лаиша. — Мне жаль расставаться с шубой, когда мы пересечем границу.
— Не навсегда, — заметил он, гладя лошадь по носу. — Я могу отправить её тебе на дом в царство смертных.
— И где мне её носить? — спросила я. — Я живу во Флориде, забыл? У нас только два прохладных месяца в году, в остальное время плюс тридцать градусов тепла и влажность.
— А жаль, — сказал он, проверяя подпругу — так вроде называется ремень, удерживающий седло на лошади. — Ты прекрасно выглядишь в ней.
— Любой бы пошла эта прекрасная шуба, — заверила я. — Но почему ты снова выбрал белый цвет?
— Прошу прощения? — Он приподнял бровь, помогая мне взобраться на Кюрекса, который фыркал и топтал снег.
— Почему ты выбрал белую шубу? Как и шкуру, на которой мы спали. Почему ты всегда выбираешь белый цвет? Или здесь пушистые звери исключительно альбиносы?
Он усадил меня на лошадь, поднял голову и медленно улыбнулся.
— Мне нравится контраст белого и твоей прекрасной смуглой кожи. Не могу не вспоминать, насколько красиво ты выглядела голой на белых мехах прошлой ночью.