Кровавые вороны Рима

Скэрроу Саймон

– Да, место действительно кошмарное. – Улыбка на лице Севера погасла.

– И это все дело рук Квертуса, верно? Озверевший убийца!

Север устремил на Макрона пристальный взгляд.

– Ты и представить себе не можешь, что здесь творится на самом деле. Вот почему я сделал вид, что не узнал тебя там в зале. Моей жизни и так грозит смертельная опасность, и я стараюсь лишний раз не привлекать к себе внимание.

– О какой опасности идет речь, Север?

Север опасливо огляделся по сторонам, но в тени внутреннего двора все было спокойно, их никто не подслушивал.

– Послушай, Макрон, нам надо поговорить, но здесь неподходящее

место. Пройдем на нашу сторону форта, подальше от фракийских ублюдков. У меня припасено несколько кувшинов галльского вина, и я с удовольствием угощу тебя стаканчиком.

– Замечательно! Идем! – Макрон хлопнул бывшего сослуживца по плечу. – Нам и правда надо многое обсудить. Как славно хорошенько выпить, прежде чем принять командование когортой.

Они вышли из штаба и свернули на главную улицу, разделяющую территорию форта пополам. Слева Макрон заметил нескольких офицеров, направляющихся к длинным казармам, в одном крыле которых были расквартированы воины, а в другом находились конюшни с лошадьми. Север и Макрон повернули направо, к более низким строениям, где разместились казармы когорты легионеров. По пути цепкий взгляд Макрона заметил признаки запустения. Дорожки между бревенчатыми строениями и мазанками заросли сорняками, некоторые сточные канавы засорились, и на поверхности скопились лужи зловонной жижи. И ни единого звука, характерного для крепостей, в которых Макрону довелось побывать. В казармах царила мертвая тишина. Не слышно хриплого смеха солдат, пропускающих стаканчик вина за игрой в кости. Никто не сидит на улице и не приводит в порядок амуницию. Все люди словно испарились. Вскоре они добрались до казарм легионеров, пройдя мимо высокой поперечной бревенчатой рамы со ступенькой, к которой гвоздями была прибита подножка. Макрон скользнул по ней взглядом, но ничего не сказал, увлеченный разговором со своим спутником.

– Славно, что мы оба стали центурионами. Мне для этого потребовалось достаточно много времени, ну и определенное везение, разумеется. А как сложилась твоя судьба? Помню, тебя сравнительно быстро перевели из Второго легиона.

– Верно, – кивнул Север. – Тогда набирали людей с Рейна, чтобы пополнить ряды легионов, предназначенных для броска через Данувий в Скифию. Именно оттуда родом наш командир. Сам понимаешь, я предпочитаю не распространяться об этой части моей военной карьеры.

– Он больше не командир, в форт прибыл новый префект.

– И ты этому веришь? Вряд ли Квертус так легко откажется от власти над всем гарнизоном.

– Выбора у него нет. Соблюдение субординации обязательно.

– Очень скоро ты увидишь, что в Брукциуме дело обстоит несколько иначе, – горько усмехнулся Север и поспешил сменить тему разговора: – А что стало с остальными ребятами после моего ухода?

Макрон в задумчивости почесал подбородок, вспоминая боевых друзей.

– Постумий утонул, когда его корабль потерпел крушение. Лукулла укусила охотничья собака, рана загноилась, и он умер от заражения. Помнишь Баркона? Здоровый такой детина! Его выбрали в телохранители легата, а потом заметил сам Калигула и перевел в преторианскую гвардию. По последним слухам, он получил повышение и стал центурионом на флоте в Мессине. Акулей стал штабным чиновником, но его прогнали за махинации с бухгалтерией. Пизон погиб в стычке с германцами, которые отказались платить налоги. А Марий… Ты не поверишь, его убил ударом копыта мул.

Оба бывших сослуживца рассмеялись, но вот Север с любопытством посмотрел на собеседника.

– Я

кое-что слышал о твоем продвижении в центурионы. Говорят, сам Клавдий вызвал тебя в Рим, чтобы наградить и повысить в звании.

– Верно. Положенная в таких случаях церемония и несколько месяцев отпуска в городе. А потом снова пришлось вернуться на Рейн.

– Только и всего? – На лице Севера отразилось разочарование. – Но, по слухам, дело на этом не закончилось.

– А ты как сюда попал? – поспешил сменить тему Макрон. – Как оказался в Брукциуме, в самой жопе империи?

– Приказали, и пошел, – пожал плечами Север. – Осторий полон решимости сокрушить последний очаг сопротивления Риму. Вот и строит крупные форты, подобные Брукциуму, способные выдержать любую атаку, с достаточным количеством воинов, чтобы испортить жизнь местным племенам. Фортам постоянно грозит опасность, но губернатор готов пойти на риск и расплатиться нашими жизнями.

Макрон огляделся по сторонам.

– Только некоторым фортам похреновее, чем другим.

– Расскажи подробнее.

– Я рассчитывал услышать твой рассказ.

– Не здесь, – тихо откликнулся Север и указал на дальний конец здания казармы. – Там и размещается Вторая центурия Четвертой когорты Четырнадцатого легиона. Вернее, то, что осталось от моей центурии. Жилье командира когорты находится в конце улицы.

– Кто в данный момент центурион?

– Пожалуй, я. Должен быть Стеллан, но он перешел к фракийцам, так что остались только мы с Петуллием. Маловато для двух центурий.

– Двух центурий? – удивленно поднял брови Макрон. Полноценная когорта легионеров состоит из четырехсот восьмидесяти человек и разделяется на шесть центурий, по восемьдесят воинов в каждой. В данный момент от нее едва ли осталась треть. – Что случилось с остальными?

Они уже подошли к дверям квартиры Севера, и центурион жестом пригласил Макрона зайти. У маленького очага, пытаясь согреться, сидел ординарец. При виде офицеров он стремительно вскочил на ноги.

– Титус, разожги огонь посильнее и принеси кувшин вина из моих запасов. Ты ужинал? – обратился он к Макрону.

Макрон покачал головой в ответ.

– Тогда принеси и хлеба. А сыр остался?

– Нет, господин. Вы доели остатки два дня назад. И хлеб тоже. Правда, есть сухари.

– Что ж, неси сухари, – вздохнул Север. – И захвати побольше проклятой вяленой баранины.

Поклонившись, ординарец занялся очагом и подбросил туда несколько поленьев.

– Перебои с поставкой продовольствия? – поинтересовался Макрон.

– Нет, если тебе по вкусу соленая или вяленая баранина и сухари. Квертус живет за счет местного населения, стараясь таким образом избавиться от власти Глевума. То есть мы питаемся тем, что награбили из окрестных деревень. А поскольку зерновые лишь недавно посадили, приходится довольствоваться тем, что местные жители запасли на зиму.

– Я голоден как волк и съем что угодно. И к тому же умираю от жажды.

– К счастью, у меня имеется кое-что получше местного пива. А иначе пришлось бы радоваться и ему. Других напитков здесь нет.

– Пиво?

– Так здесь называют эту дрянь. Лошадиная моча и та пахнет приятней. Но Квертус поит местным пивом своих людей, полагая, что простая пища помогает сосредоточиться на предстоящих убийствах.

Ординарец развел огонь и вышел из комнаты, а Макрон все донимал Севера вопросами.

– Похоже, здесь пролито немало крови с обеих сторон. Так что же случилось с Четвертой когортой?