Кровавые вороны Рима
Шрифт:
– Понятно. Но теперь командование фортом принимаю я, – напомнил Катон. – И в Брукциуме многое может измениться.
– Посмотрим.
– А теперь, поскольку я являюсь новым префектом, прошу обращаться ко мне «господин», центурион Квертус.
– Как прикажете, господин. – Центурион смотрел на Катона с нескрываемым презрением.
Словно ледяная рука сжала сердце префекта. От фракийского офицера исходила откровенная угроза. Катон решил действовать осмотрительно и не показывать страха. Не хотелось дать этому человеку шанс избавиться от соперника, посягнувшего на его право командовать людьми. Пожалуй, самое разумное – просветить Квертуса
– Говорят, вы понесли значительные потери с момента постройки форта.
– Кое-какие потери есть. В основном слабаки.
– Тогда могу вас обрадовать: через несколько дней из Глевума выступит колонна пополнения и направится в Брукциум.
– Опять римляне? – Квертус метнул в сторону префекта сердитый взгляд.
– Да, главным образом легионеры. Хотя хорошие наездники смогут заменить убитых кавалеристов, если я так решу.
В словах Катона скрывался тонкий намек, что фракиец вернется в свое подразделение и передаст командование гарнизоном префекту.
– По прибытии в форт жду полный отчет за период вашего командования, а также список продовольственных запасов и сводку численности гарнизона на сегодняшний день. Кроме того, завтра на рассвете обеим когортам предстоит смотр строя.
Квертус молчал, и Катон вспыхнул от гнева. Многозначительно кашлянув, он снова обратился к фракийцу:
– Вы слышали мои приказы, центурион?
– Так точно, господин префект.
– Тогда в следующий раз будьте добры это подтвердить.
– Слушаюсь, господин префект, – бесцветным голосом откликнулся Квертус. – Если вопросов больше нет, пойду проверю, что узнали разведчики.
– Вы ведь утверждаете, что долина находится под вашим контролем, – вмешался в разговор Макрон. – О чем свидетельствуют колья с насаженными на них людьми. Они же служат острасткой для врагов.
– Именно так. Это сильно нервирует силуров, а моим людям лишний раз напоминает, какого рода войну мы ведем. Такая участь ждет любого, кто позволит взять себя в плен. Этот урок даже вы двое должны усвоить. И чем скорее, тем лучше. – Квертус искоса глянул на Макрона. – Однако среди врагов есть и отважные, стойкие воины, вот их-то и следует остерегаться.
Пришпорив коня, Квертус пустил его кентером и, обогнав колонну, направился к появившимся на некотором расстоянии разведчикам. Друзья смотрели центуриону вслед, на его развевающийся, словно стая воронья, плащ.
Катон осмотрел воинов, и фракийцы выдержали его взгляд, будто им не было дела до нового префекта, прибывшего командовать фортом Брукциум. У многих на лицах красовались темные крученые татуировки, непохожие на замысловатые синие рисунки, которые в чести у бриттов. Плащи и туники сильно поношены, снаряжение и оружие на удивление разношерстное. Здесь и копья, что выдаются наемным войскам, и отвоеванное у силуров оружие, и даже весьма экзотические образцы, вероятно, привезенные из родной Фракии.
В хвосте колонны, у края дороги, ехал на муле Децимус. Отсюда его было хорошо видно Катону и Макрону, и друзья время от времени старались его приободрить. За Децимусом на другом муле следовал пленник, притороченный к луке седла. На его лице застыло страдальческое выражение.
– Что скажешь, Макрон? – обратился к другу Катон.
– Центурион Квертус не сильно рад нашему появлению, – приглушенным голосом ответил Макрон.
– Не то слово!
– В жизни не встречал такого сброда. – Макрон едва заметным жестом показал на людей,
– Возможно, именно этого и добивается Квертус. А может, решил пойти еще дальше, чтобы его люди выглядели еще более устрашающе, чем силуры.
– Меня им не напугать, – решительно заявил Макрон.
– Не знаю, кому вообще удастся нагнать на тебя страх.
Макрон ответил улыбкой на похвалу друга, но сразу помрачнел.
– Все равно ситуация, в которой мы оказались, мне не нравится. Нужно не спускать глаз с этого Квертуса. Может, он уже строит планы, как ловчее от нас отделаться, не привлекая внимания штаба.
– Читаешь мои мысли, – согласился Катон. – Но пока Квертус наводит ужас на местные племена, легат не захочет с ним расстаться. Так что надо действовать осмотрительно.
– Меня еще кое-что тревожит, – признался Макрон. – Если и остальные воины в форте похожи на эту толпу, что нас ждет впереди? Они ведь не станут добровольно заниматься строевой подготовкой и не пожелают привести себя в подобающий для римского солдата вид.
– Ты прав.
На руку Катона, держащую поводья, упала капля, и префект глянул на небо. Из-за гор наплывали тяжелые темные облака, несущие проливной дождь. Накинув на голову капюшон, он плотнее закутался в плащ. На землю упало еще несколько капель, и вскоре начался ливень, сомкнувшийся стеной вокруг всадников, превращая тропу в скользкое грязное месиво.
– Знаешь, – сердито буркнул Макрон, – в такие моменты мне кажется, что гораздо разумнее оставить эти елисейские поля местным обитателям. Пусть радуются! За каким хером Клавдию понадобилось присоединять к империи эту вонючую дыру?
– Макрон, ведь ты же понимаешь, нам не пристало задавать вопросы. Мы здесь, потому что таков приказ, вот и все. И говорить больше не о чем.
– Ну вот, дожили! – расхохотался Макрон. – Наконец и ты чему-то научился.
Дождь лил без передышки до конца дня. На закате в верхней части долины показалась земля, которая некогда была пахотной. По обе стороны дороги виднелись заброшенные фермы, кое-где еще уцелели опустевшие хижины, в которых уже давно не дымились очаги. Некоторые были сожжены дотла, и черные обломки поднимались к небу, словно гнилые зубы старой карги. Рядом раскинулись заросшие сорняками и диким ячменем поля. У дороги, в высокой траве, Катон разглядел останки животных – иссушенные ветром шкуры, висящие на скелетах, там, где их закололи. Встречались и трупы людей с иссохшими черными лицами и пустыми глазницами. Очередные свидетельства зверств Квертуса и его людей.
Тропа пошла по берегу узкой реки, по ее течению. Дождь, падающий на поверхность воды, разлетался в разные стороны брызгами серебряных монет. Путники проехали еще несколько миль, и перед наступлением темноты, наконец, показался форт Брукциум. Катон, выпрямившись в седле, стал всматриваться вдаль. Из описания Требеллия он уже имел некоторое представление о форте и теперь сам убедился, что его расположение выбрано очень удачно. Река огибала низкий холм, на котором построили форт, образуя естественную защиту с трех сторон. Противник, решившийся напасть на форт, не преодолеет покрытые дерном крепостные валы, возвышающиеся на крутых склонах, спускающихся к берегу реки. Четвертая сторона была защищена рвом, за которым тоже находился крепостной вал.