Кровавый цветок
Шрифт:
— А тебе не кажется, что выглядеть это будет как минимум странно. Дочь Вэргара Стайлес мертва, Фиррэлиус сбежал и через месяц сочетается браком с какой — то неизвестной. Это вызовет еще большие подозрения, чем, если бы ты просто бежал в суматохе.
— Кто сказал, что будут празднования? Из свидетелей могут быть только мои родители, Грин, Савлий и Ильмир.
— То есть для остальных я буду всего лишь….твоей игрушкой? Интересно, как все перевернулось. Как будто теперь ты смотришь в зеркало, а я примеряю твою шкуру.
— Ну, так что ты решила?
— Если это принесет мне безопасность…То я говорю… — Перед ответом я сделала многозначительную паузу. — Да.
В этот момент за дверью послышался радостные восклицания и быстрый звук удаляющихся каблуков. Дэй накрыл ладонью глаза и сдавленно засмеялся.
— Мне начинает нравиться
На следующий день в полдень были собраны все служащие без исключения, даже те, кто до этого трудился на самых сложных работах в полях. Площадь была набита битком, и все понимали, что скоро состоится суд, но никто не ожидал увидеть среди подсудимых леди Луизу. Сейчас она выглядела не как леди, а как обыкновенная обозленная женщина, а сквернословила она, пожалуй, получше, чем я сама. Я с Савлийем скрывались невдалеке за статуей, рядом по периметру так же люди в капюшонах. Дэй знал, что я все равно пойду и решил подстраховаться. В центре площади возвышался подиум для судьи, и я увидела, как на него взошёл Нэйлон.
— Сегодня мы собрались здесь, что бы озвучить приговор за неподчинение, самовольство, умышленное нападение и принесения вреда гостье дома Фиррэлиус, Алексис Стайлес. — по толпе пронеслось шушуканье и даже кто — то начал возмущаться. — Тот, кто ступает на наши земли, становится гостем, к какой бы семье он не принадлежал. А покушение на жизнь карается, если не смертью, то изгнанием и лишения имущества в пользу дома. Тем самым Ваши сыновья, поддавшись эмоциям, предали не только мое доверие, но и ваше, отняв у вас тот дом, что вы имеете и любите. Они продали вас за тридцать золотых. А приняли их от Луизы Фиррэлиус, той, что предала всех нас! Той, что является — моей дочерью, и той кого я лишаю имя Фиррэлиус, и изгоняю из этих земель. Она отправляется к одному из незаконнорожденных бастардов четырех земель и становится его женой. — В толпе воцарилось гробовое молчание. Все ожидали решения об изгнание и лишения имущества, но никто не ожидал последнего, даже я. А в это время на площадь внесли всех волков, что я тогда успела застрелить. Над ними уже летали трупные мухи. — А теперь взгляните! Этих волков убили ни они, — Нэйлон указал на удивленные лица тех амбалов. — А всего лишь раненная ими хрупкая женщина, брошенная зверям на съедение. Кем являются эти люди? Даже звери не поступают так со своими сородичами! Что скажете? Справедлив ли суд? — А отец Дэйя театрал. Хорошо играет на публику. Вокруг я услышала удивление в мой адрес и презренные восклицания в адрес моих обидчиков. Так и окончился народный суд. Все разошлись по своим делам и только несколько семей остались. В их глазах читалась печаль, стыд и разочарование. Они медленным шагом подошли к трибуне и поклонились Нейлону, а тот в ответ сказал, наблюдая краем глаза за уходящими подсудимыми. — То золото, что дала им моя дочь, передаю вам, что бы вы начали жизнь в новом для себя месте. Это компенсация от нашей семьи.
— Савлий, а куда обычно идут те люди, которые потеряли покровительство семьи? — Спросила я.
— Есть лишь одно место, где они начинают новую жизнь — межземелье. С каждым годом дорога становится все длиннее и там можно найти все. Это не только придорожные городки с гостиными дворами, но и подпольные рынки — рай для преступников. Так что нам приходиться периодически чистить эту тропу. — Я не стала расспрашивать, как именно они ее чистят. Все очевидно.
В этот же вечер я впервые попала в тот самый храм, который так долго искала, но никак не могла найти. А он оказался под землей, его лабиринты были извилистее, чем пыточные коридоры у Стайлес, но к моему удивлению он был светлым и сверкал. Высокие потолки поддерживались витиеватыми колоннами, блестевшими при попадании на них света от многочисленных свечей. В центре большой круглой залы, где собирались многочисленные жители поместья, на возвышении стояло, что — то похожее на алтарь, но не как я привыкла его видеть. Этот алтарь представлял собой круг, а на нем были выгравированы загадочные круги из рун, языка которого я не знала.
Все, кто находился сегодня в здании — лишь горста людей включая меня. Служащим храма вход в эту часть был запрещен, Нэйлон объяснил это тем, что будет восстанавливать силы в одиночестве. Никого из служителей этот факт не удивил, так что меня не было заметно, когда закутавшись в рясу, я прошла вместе с немногочисленными
Когда мы встали возле алтаря, Дэй взял мою руку и легонько сжал, пытаясь приободрить, видя, что чувство неуверенности перекатывается через край. До сих пор не верится, что я так быстро согласилась на эту авантюру. В это время Нэйлон начал церемонию, положив руку в центр на сочленение четырех кругов, он как будто зажег их, и они засияли цветами четырех стихий: Огня, воды, воздуха и земли. От него самого шёл цвет аура которая сочеталась с силой земли, что означало созидание. Вот почему он предпочитал пропадать в храме, Нэйлон стремился к спокойствию и равновесию. Его мана была чуть прозрачного землистого цвета, не то, что я видела у Дэйя. У него наоборот был чистый белый, мерцающий и окутывающий теплом свет, когда он прикасался ко мне.
Пока я думала о своем, Дэй взяв меня за ладонь, протянул наши руки к кругу и положил их рядом по самому центру. И тут по моему телу пробежали колющие мурашки, как будто меня ударяло маленькими разрядами. Взглянув на то место, где лежат наши сплетенные между собой ладони, я увидела два цвета, один был белый, а второй нечто среднее между его аурой воздуха и аурой огня. Внезапно, я как будто улетела, не видя вокруг себя буквально ничего и не слыша голосов. Лишь звенящая тишина, а затем писк и вновь голоса. Они говорили:
— Имя Лилия Риз. Коматозное состояние. Нет ни родителей, ни других родственников. Сирота. Мозг умерает. Карты донора нет. Запрос на отключения одобрен.
«Девочка, а я говорила тебе — очнись. — Послышался тот же страшный скрипучий голос. — Но ты тоже выбрала остаться в удобном для себя мире. Что ж, каково твое желание сейчас? Очнешься, будешь ненужным овощем. Останешься, будешь любима, как и хотела. Выбирай где лучше».
«Я все это время спала?! — до меня, наконец, дошло, как я провела все эти годы. Все это время… И выгляжу я как перееханный трактором труп. Нет уж! Лучше я буду жить с теми, кто действительно любит меня. А не приду умирать в какую — ни будь богадельню. Дэй. Я не хочу его бросать! — Я остаюсь там, где меня любят».
«Что ж не первая и не последняя.…Пусть будет так».
Очнулась я в крепких объятьях и на том же месте. Дэй поддерживал меня и обеспокоенно смотрел, Нэйлон щупал пульс на руке, но на его лице не было заметно и доли беспокойства. Леди Айла тем временем беспокойно меряла шагами зал, а Грин с Савлийем просто стояли, небрежно облокотившись на края алтаря.
— Все в порядке. Это от непривычки…. — Отводя взгляд, сказал Нэйлон, но тут же мельком взглянул на Айлу и глубоко вздохнул. — У твоей матери было то же самое. Такое бывает.
— Ты уверен? — Дэй подозрительно посмотрел на него.
— Более чем. О, юная леди вы очнулись.… Не надо так часто пугать нас. — С этими словами он отошел подальше.
Вечером после бракосочетания состоялся скромный семейный ужин, прошел он без особых сюрпризов в этот раз и не так громко, как приветственный. После мы удалились теперь уже в нашу общую комнату. Камин был разожжён, свечи дарили приглушенный свет, и приторный запах цветов окутал комнату, смешавшись с воском и запахом догорающих дров. Было ясно, кто постарался довести меня до тошнотворного состояния. Но старания леди Айлы все — таки грели душу. После того, что я узнала о себе, мне было страшно осознавать, что я все это время спала и даже не помнила свою личность. Но сейчас я не жалею о сделанном выборе. Здесь намного лучше, чем там, где я жила до момента смерти. Пусть и роман, но он моя новая и теперь уже настоящая жизнь. Больше ни каких сомнений.
— Ты сегодня была на редкость молчаливой. — Приобняв меня за талию и подняв мой подбородок, сказал Дэй.
— Сегодня я осознала, что никуда не сбегу. — Прижимаясь к нему, ответила я.
Дэй
Как только я услышал ее слова, то больше не мог сдержаться. Впившись в ее нежные губы и приоткрыв их наши языки, слились в долгом поцелуи. Встречаясь и, обжигая друг друга, танцевали ритуальный танец. Издав чуть слышный стон, Алексис обвила своими тонкими руками мою шею и прижалась еще теснее, я чувствовал ее кожу через тонкую ткань ночного платья, от нее исходил невероятный жар. Оторвавшись на мгновения от нее и посмотрев в ее глаза, я увидел, как расширились ее зрачки, не было практически видно красной радужки, лишь тонкая полоска. Неужели в еде что — то было?!